|
Все как-то руки не доходили. А тут кто-то занес в наш дом один из последних его романов под названием «Черная обезьяна». И это оказался совсем другой Прилепин. Талант никуда не деть, он есть, но он как бы лишь сверху талант, чтобы слегка узнавался автор, а все остальное какая-то нарочитая небрежность и кувыркачство. Но автор-то тот же самый! И как это ему удается свой талант, свой язык, свое нутро чуть ли не полностью изменять. Ничего не понимаю. И во имя чего? Чтобы даже и близко не быть рядом с писателями теперь уже миновавшей эпохи! Чтобы категорически не походить на них!
Я бросился писать тебе, Валентин, вовсе не для того, чтобы сказать: Прилепин нам в Иркутске не подходит. Я теперь знаю у него всего две работы, а они, теперешние, чуть ли каждую неделю пишут по роману. Вот тут, очевидно, и потребуется отбор, особенно для той работы, которая будет печататься в Иркутске. А может, он даже не в двух, может, он даже в десяти ипостасях, в каждой талантлив, как дьявол. Да-а, не позавидуешь тебе, Валентин! И как же все-таки вовремя я сбежал из литературы. То ли еще будет. В. Курбатов — В. Распутину 13 января 2012 г. Псков Дорогой Валентин! Так постепенно втягиваешься в электронную почту (а еще есть скайпы какие-то), что уж про бумагу-то и забываешь. Вон и тебе я уж десяток раз по E-mail’y-то написал, а так — не видишь в адресах компьютера, ну и бежишь, бежишь. Да и все надеялся, что забегу, когда приеду в Палату, а уж так выходило, что утром приезжал, ползаседания отбывал и торопился обратно, даже и не ночевал — так вдруг стало тяжело бывать в этом чужом мире. И уж надеялся, что отмучился, но тут взяли и выбрали на второй срок. Наверное, за то, что ни разу рта ни разинул, и им стало интересно: не немой ли у них мужик в Палате и нельзя ли сделать как-нибудь так, чтобы вывести такую породу людей, чтобы и все так же молчали. Особенно пригодилась бы такая порода в период предстоящих президентских выборов. Писать бросил все, кроме предисловий. Благо просят то одни, то другие. Платить, кроме Елфимова, никто не платит. Да уж к этому за долгие-то последние годы и привык. Честолюбия, слава Богу, не нажил, чтобы имя зарабатывать, вот и пишу — сегодня о живописи, завтра о Максиме Греке, послезавтра о современном поэте. Всё разное, всё во все стороны — какая уж тут специализация и «авторитет в области того-то и того-то…». Счастливый дилетантизм вечного деревенского пацана, которому хочется знать то, и это, и вон то. Вот получил от тебя письмо (только принесли) про Захара Прилепина. Я сам боюсь половины его романов. И сам читал только «Санькю», за которого мы дали ему толстовскую премию, и «Леонова». И некоторые рассказы. Но тут у меня была «воспитательная» мысль — удержать его такой встречей в Иркутске от новых «обезьян», спасти живую душу от искушений времени. Мне кажется, что в нем есть живое сердце и оно слышит и понимает. Утопия, конечно, но все кажется, что сегодня наше дело — бросать 90 здоровых овец и идти за одной заблудшей. Иначе у нас скоро будут 90 больных. И читатель иркутский ищет разговора с новым поколением, с этой наступательной мыслью, которая уже вот-вот станет единственной, тесня нашего брата. Так хоть таким образом удержать. В общем, пока еще тоже сомневаюсь. Но уже позвал. И театр подтвердил приглашение. Меня и Шевчук смущает. И там я не знаю, как себя вести. Но поглядим. Чуть что — простимся с «Вечерами», сказав, что наше время «истекло», что мы, как умели, держали русское сердце, а теперь топим своего «Варяга» у них на глазах, и пусть они думают — оставаться ли им при традиции и правде или сдаваться безумию нового времени. Я вот и про выборы боюсь думать — что там начнется… Какой разыграется новый роман взаимного поношения и бесстыдства. |
