Обнимаю тебя.

В. Курбатов — В. Распутину

10 февраля 2012 г.

Псков

Все понемногу сыпется в «Вечерах». Вот и Шевчук отказался. Кризис он и есть кризис. Видно, не только в Египте, Сирии, Ливане, а и у нас. Да и перед выборами все нервничают — жизнь вышла из колеи и ищет, в каких бы берегах успокоиться.

Нашел вместо Шевчука дивную христианскую поэтессу из Саратова — Светлану Кекову. Теперь буду искать прозаика на место Прилепина. Народ предлагает киношника с фильмом, но ведь вечера-то литературные!

Думаю из последних сил, но вдруг оказалось, что знаю нынешнюю литературу мало, и никто сразу на ум не приходит. Хотел попросить о вечере иркутских писателей. Но меня предупредили, что всех честолюбий за один вечер не утолить и все выйдет только к размежеванию и ожесточению. И лучше такого вечера не затевать. А мне давно хочется, чтобы один вечер был непременно иркутским. Трудно с вами — писателями!

У нас отошел театральный Пушкинский фестиваль. Опять «Борисы», «Моцарты», «Пиковые дамы» — оперные, драматические, кукольные. И опять Пушкин как новенький. Играют его, играют, и чем больше, тем он только свободнее, радостнее и непостижимее! И тут же возня с выборами. Митинги как в столицах. Меня зовут, а я цитирую то питерского поэта Соснору: «С горы валили митинги, выворачивая ноги, как при полиомиелите», то В. В. Розанова:

«— Зачем вы, В. В., ходите на митинги? Что вы там слушаете?

— Я не слушаю! Я смотрю. Курсистки! Глаза блестят! И много хорошеньких!»

Пока от меня отступаются, но кольцо все теснее. И понимаешь, что надо бы сказать что-нибудь простое, человеческое, и одновременно знаешь, что будешь истолкован самым бесстыдным образом. Никогда еще мир так не искал двусмысленности в каждом слове и никогда так не успевал в этом. Скорее бы кончилось все и можно было бы начать жить хоть с какой-то определенностью. Только возможна ли эта определенность в мире, который изо всех сил хочет подтвердить пророчества календарей майя о конце света 21 декабря этого года! Ну, раз все, то мы что, рыжие, что ли? Мы тоже на митинги и в революции.

3 марта 2012 г.

Псков

Дорогой Валентин!

Вижу, как теснят тебя юбилейными заботами. И как ты хочешь уйти от них и не можешь. Толя Пантелеев говорит, что надеешься укрыться в санатории. Укрыться-то не укроешься (везде «увидят»), но, может, Светлане будет полегче — не надо будет заботиться о домашних гостях, которых неизбежно будет много. Или уж коли не удастся уехать, то попросить Тоню с подружками создать оргкомитет «по питанию и приему», чтобы освободить Светлану. А самому уж «сдаться» и терпеливо перенести день-два славословия и торжества. На самом деле, это нужно не тебе и даже не организаторам, не Дорониной, не Бурляеву, не Мирошниченко, а тем, кто соберется в залах, чтобы просто прочувствовать, что у них еще есть опора, что еще не все повалилось окончательно, что слова «любовь», «земля», «память», «дом», «семья» что-то значат. И что русский писатель еще понятие высокое. А с тобой, Бог даст, вспомнят Абрамова с Яшиным, и Шукшина с Беловым, и Астафьева с Носовым и поддержат в жизни матушку-совесть. Хотя уж «племени» — то «младого» не остановишь и оно палом и богучанской водой пойдет топить и жечь последнюю коренную жизнь, но хоть самим- то руки не поднимать, хоть, как Дарья, прибрать нашу избу, слово наше перед тем, как явятся эти «пожогщики» для последней «зачистки». Уйти, как «Варяг», с поднятым флагом (прости за нарядность! Литератор же: куда денешь красование словесное).