И вот все думаю, что однажды наши «Встречи» или «Сияние» не в городу бы провести, а поехать по живым еще деревням, по промыслам, рыболовным артелям, чтобы и господа писатели тоже поглядели, людьми побыли и получше услышали, чем живет человек, чтобы «сияние» — то не от писателей исходило, а они бы увидели его настоящий источник, как мы в Паново видели в клубе, когда встречались со старухами.

Как видишь, я еще притворяюсь живым и деятельным, хотя выходит это у меня все хуже. Укладывают меня в больницу с сердцем, а я не хочу. Знаю, что там только больше разболеюсь. Нет уж, буду бегать, пока бегается.

Писать, правда, тоже постепенно разучиваюсь. Оказалось, что и простые письма как-то таинственно связаны с нашим сочинительством, что перейдешь на электронную почту с ее голой информативностью и, глядишь, уж и не знаешь, о чем говорить, что «воздух» — то из писем и ушел. И статейки тоже, смотришь, теряют этот «воздух», и работа перестает приносить радость. А уж без радости какая работа? Так, производство. Все приходится делать силой. Толкаешь, толкаешь себя с утра — и не столкнуть: больше зачеркнешь, чем напишешь. А сложа руки сидеть как-то стыдно. Вроде пока можешь, шевелиться надо. А все твое «шевеление» в словах. Сколько по дому ни возись, сколько летом на дачке ни уставай, а коли не написал странички- другой, то считай, что пробездельничал и хлеб даром ешь.

В. Курбатов — В. Распутину

27 января 2014 г.

Псков

Уехал Ступин. Довольный. А я сел деньги считать. Прошлый раз Захар Прилепин напугал меня гонораром, который он просит, да и книжку ему трудно представить, потому что он продал каждую строчку издательству «АСТ» и они строго спрашивают, а не хотелось бы добавлять хлопот Лене и Наташе Сапроновым. И Олег Погудин, говорят, сегодня из самых дорогих исполнителей. Но с этим, я думаю, Владимир Ильич договорится, потому у Олега христианская душа и он поймет и приедет без оркестра, с одним своим гитаристом. Да и вечера-то литературные, а не музыкальные. Вот и пусть не только поет, а и рассказывает, как выбирал Вертинского и Цветаеву или песни Кубы. Оно было бы и живее, и роднее. Сегодня писал Толстому об этом. Но ведь у него сегодня столько хлопот и обязанностей, что только пожалеешь. И хлопоты-то всё государственные — не нашим чета.

Сейчас вон Олимпийские игры приближаются. Он думал собрать нас, олимпийских яснополянских беглецов, в Ясной и побыть вместе, а того не думает, что Президент позовет его первым, потому что ему понадобится там особенная поддержка и Толстой рядом будет хорошим подспорьем. Да и со «Встречами» боюсь. Казенный ведь теперь человек Владимир Ильич. Приспеет какая-нибудь надобность — и свяжут его. Так что я на всякий случай тоже держу чемодан недалеко — вдруг и мне придется ехать.

Говорят (Ступин говорит), что собранный Геной текст «Реки жизни» у Агнессы Федоровны. Может быть, ей удастся сложить из этого хаоса что-то сносное. Хоть все равно, уже ясно, что это будет сборник, а не книга, нечто немного насильственное, но для истории реки тоже важное. И Сережа Элоян уже что-то делает для книги. Хотя у него теперь Храм, а это уж на целую жизнь.