|
Он не то ребенок, не то старик, никогда не знаешь, с кем говоришь. - У него ведь есть медали, да? - Кажется. Он всю Италию прошел. - Правда, любопытно, что после всего он опять стал священником? Ее брови изогнулись. Интересно, выщипывает ли она их? Приглядевшись вблизи, я решил, что нет. Они у нее были тонкие от природы. - По-моему, это хорошо. А как по-твоему? - Да, конечно, хорошо. Я просто хотел сказать - ведь он там насмотрелся всяких ужасов. - Ну, про войны, кажется, даже в Библии написано. Не понимая, к чему она клонит, я на всякий случай засмеялся. Видимо, ей это было приятно. Она спросила игриво: - А ты сам внимательно смотрел игру? Я, кажется, видела тебя рядом с этой девочкой Фоглмен. Я пожал плечами. - Должен же я был сидеть с кем-то рядом. - Ну, Питер, берегись. Она на тебя так смотрела... - Да на что я ей сдался! Она шутливо погрозила мне пальцем, совсем по-нашему, по-деревенски. - Но-но! Гляди не попадись. Она сказала это совсем как мой дедушка, и я даже покраснел от удовольствия. Я стал мазать поблескивающее желе на тост, а она продолжала заниматься хозяйством. Следующие два часа были для меня совершенно необычайны. Я провел их наедине с женщиной, поднявшейся на недосягаемую высоту возраста, на такую высоту, что я даже не знал, сколько ей лет, но она была по меньшей мере вдвое старше меня. С женщиной, окруженной ореолом славы; легенды о ее любовных делах, как грязные монеты, ходили среди школьных подонков. Со взрослой женщиной, которая владела имуществом и занимала положение в обществе. Ее присутствие ощущалось всюду. Она коснулась регулятора отопления, и на меня повеяло теплом. Ее шаги раздались наверху, и хрипло загудел пылесос. То она тихонько смеялась, то, передвигая мебель, заставляла ее скрипеть. Она порхала там, наверху, как птица, невидимая, порхает порой среди ветвей высоких лесных деревьев. Из всех углов дома на меня смотрела Вера Гаммел, она была каждой тенью, каждым изгибом полированного дерева; она жила в блеске зеркал, в дуновении, колыхавшем занавески, в пушистом ворсе подлокотников кресла, к которому я был словно пригвожден. Я мрачно сидел в темной гостиной и, беря с блестящей полочки "Ридерс дайджест", читал все подряд. Читал до тех пор, пока совсем не одурел. Только две статьи я проглотил с нетерпением, они шли одна за другой: "Чудодейственное средство от рака" и "Десять доказательств бытия божия". Но меня ждало разочарование, которое было тем горше, что вспыхнувшая на миг надежда разбудила дремавшие опасения. Демоны страха терзали меня железными когтями. Несмотря на все заумные, трескучие фразы и на энциклопедическую солидность двойных столбцов, было ясно, что нет никаких доказательств, нет и чудодейственного средства. |
