|
Я спросил: - А что в школе? - Ты в окно глядел? - Да. Снег перестал. - По радио объявили, что его навалило шестнадцать дюймов. Все школы в округе закрыты. Даже приходская школа в Олтоне. - Интересно, будет ли вечером тренировка по плаванию? - Едва ли. А ты, наверно, очень по дому соскучился. - Конечно. Кажется, век целый дома не был. - Твой отец сегодня утром так смешно рассказывал про ваши приключения. Хочешь банан к запеканке? - Ого! Еще бы, если только можно. Вот она, разница между олинджерцами и нами: они могли запасать впрок бананы. В Файртауне отец редко их покупал - они сгнивали зелеными, не успев дозреть. А банан, который она положила около моей тарелки, казался настоящим чудом. Его кожура была равномерно усеяна золотистыми крапинками, как на цветной журнальной вклейке в четыре краски. Я резал его ложечкой, и у каждого ломтика была посередке идеальная звездочка. - А кофе ты пьешь? - Пытаюсь каждое утро, да никогда не успеваю. Но я и так доставил вам кучу хлопот. - Брось. Ты совсем как твой отец. Это "брось", рожденное ощущением нашей близости, которую создал для меня другой, странным образом перенесло меня на несколько часов назад, когда я крепко спал на кровати моей двоюродной бабки Ханны, а отец рассказывал о наших приключениях и они слушали радио. Я подумал о том, был ли с ними и мистер Гаммел; подумал, отчего по дому разлилось это мирное, безмятежное сияние. Я осмелился спросить: - А где мистер Гаммел? - На расчистке. Бедняга Эл с пяти утра на ногах. По контракту с городским управлением он должен помогать на расчистке улиц после снегопада. - А-а. Интересно, как там наша бедная машина? Мы ее вчера у Пилюли бросили. - Твой отец говорил. Когда Эл вернется, он отвезет вас туда на грузовике. - До чего вкусная запеканка! Она повернулась от раковины и удивленно улыбнулась. - Да ведь это готовая! Здесь, на кухне, чувствовалось ее немецкое происхождение. Миссис Гаммел всегда смутно ассоциировалась для меня с культурой, с Нью-Йорком и со всем прочим в этом роде, она выделялась среди других учителей и иногда даже красила ресницы. Но у себя дома она была самой обыкновенной местной женщиной. - Как вам понравилась вчерашняя игра? - спросил я ее. Мне было неловко, а приходилось поддерживать разговор. Отца не было, и я воспользовался случаем применить на практике свои понятия о культурном поведении, чему он обычно мешал. Я все одергивал рукава рубашки, чтобы не была видна сыпь. Миссис Гаммел принесла мне два поджаристых тоста и янтарное яблочное желе на черной тарелочке. - Да я почти и не смотрела. - Она засмеялась своим воспоминаниям. - Преподобный Марч так меня забавлял. Он не то ребенок, не то старик, никогда не знаешь, с кем говоришь. |
