Да только он, Алеш, ничего этого не увидит.

Хотя бы потому, что разнарядка с самого верха пришла с утра, полковник никому ее не показывал и на добрый час заперся у себя. Полицейский догадывался, что написано на министерском бланке. Они же сами с Витом и состряпали этот план.

Проклиная полковника, министерство и себя самого, Алеш оттолкнулся от подоконника. Тяни не тяни, а идти нужно. Оттого, что он явится последним — планерка не сорвется, а министерская бумага никуда не денется.

Он снял со спинки стула пиджак и едва не натянул наизнанку.

Вместо обычного зала Вит собрал всех в собственном кабинете. За окном моросило уже добрый час. Несмотря на полдень, полковник включил свет. Перед большим письменным столом расселся весь отдел: и выпивающий Чапкович, и престарелый Корнел Полак, и давно потерявший ко всему интерес Лаврык.

— Алеш Барда! — представил его полковник. — Самый занятый сотрудник отделения.

Послышались смешки.

— Что там, Ал? Еще одна студентка? — хохотнул Чапкович.

— Ну ладно, хватит, парни. Хватит! — Вит указал на часы над дверью. — Давайте в темпе, мне сегодня в мэрию. В общем, вы уже слышали про ценные указания из министерства.

Он начал перекладывать бумаги, словно ища письмо. Алеш хорошо видел черно-золотую эмблему: на самом верху большой стопки, у стены.

— В общем, мы это придумали с Алешем, с нашим Алешем, — полковник бросил на него взгляд, будто ища поддержки. — Прошла неделя, как все началось, мы еще ничего не понимали, ну и задумали кое-какой эксперимент. Хотели знать, как действует чертова сила. Хотели взять заключенных из Кирицкой колонии.

Полицейский сжал зубы. Будь он проклят, если коллеги хоть что-то поняли — но все взгляды тут же устремились к нему.

— Мы копали по двум направлениям, — между тем, продолжал Вит. — Петер Стелик, это раз. Нужно было о нем все выяснить. И второе: Алеш состряпал план эксперимента. Ну, чтоб узнать о силе больше. Я не такой старый пень, как вы думаете, я сразу понял, что это опасно. Мы сделали план и послали наверх. А тем временем взялись за то, что попроще, за Стелика.

— Милос… — произнес кто-то у самых дверей.

Тяжелое лицо Вита окаменело. На лбу, над двумя морщинами, выступил пот.

— Да, парни. Наш розовощекий новичок отправился в Марице, копать на ублюдка. По приезде с утра еще вышел на связь, а потом исчез. Был в Марице один вердикт, «Любопытство»… Мы бросили все эксперименты. Все бросили… Пьющие, лодыри и те, кто думает, что ему здесь не место — вы все мои парни. Мои. Я никого и никогда не подставлю. И теперь вот этот чертов приказ…

Он утер со лба пот.

— Что там, полковник? — подал голос Ришо. — Вы не держите нас за дурней. Пока что вы ничего не сказали.

— Там наш с Алешем план, — проворчал Вит. — От которого я больше месяца отбрыкивался. Эксперимент на заключенных, убийцах и насильниках, чтобы понять пределы силы. Вот, чего там наверху хотят.

В комнате быстро поднялся гвалт. Говорили все: и пьющие, и лодыри, и те, кто думает, что ему здесь не место — у каждого нашлось свое мнение.

— Тихо! — Вит пару раз треснул по столу, пока все не унялись. — В приказе сказано вот что, — он, наконец-то, взял бумагу и вперил в нее взгляд, словно ожидая знака. — Взять заключенного и прямо в робе вывезти за город, в Енашов или еще дальше, в Бальцерец, на усмотрение.