–    Я в этой компании не был. Не могу отве¬чать за всех,– покраснел Бондарев.

–    Да что там мужики? Баб не щадили. За¬мешкается какая, так вламывали, что забыва-ла, зачем пошла за куст. Оттуда на карачках выползала, если сил хватало выбраться,– по-бледнела Варя.

–    Ой, как много зла скопилось в одной го¬лове! Может, оно и лучше пойти спать, пока еще есть время,– предложил Игорь Павлович.

–    А знаешь, ты прав. Пора и честь нам знать, завтра нелегкий день предстоит. Надо поспать хоть немного. Времени мало остается. Давай на боковую,– предложил Евменович. Мужики вско¬ре улеглись, но сон не сразу одолел обоих. Бон¬дарев еще долго крутился с боку на бок. Иванов, засыпая, все что то бормотал во сне, с кем то спорил.

Быстро уснула только Варвара. Погладив на ночь Султана, вскоре тихо засопела.

Волчонок осторожно приблизился к чужакам. Вот этот, с тощим кадыком ему сразу не понра¬вился. Перекусить бы это горло. Чего стоит? Один миг...

–     Но и в своей стае не все хорошие. Случа¬ются совсем злые и гадкие. Но ведь и их прихо¬дилось терпеть. И не ему одному, а всем. Пусть люди сами разберутся в своей своре. Так будет правильней,– обнюхал волчонок головы гостей и, осторожно переступив обоих, пошел к посте¬ли Вари. Хозяйка она и есть хозяйка,– свер¬нулся калачиком возле койки и спокойно уснул. Во сне он увидел все ту же Колымскую пургу и заскулил.

Утром мужики чуть свет побежали на трассу, в надежде поймать попутную машину. Мороз стоял одурелый, за сорок зашкаливало и не ветерка, не солнышка. Сплошная муть, угроза свирепой и долгой пурги.

–    Я в своих «прощай молодость» долго не выдержу. Врежу дуба прямо на обочине. А тебе меня не поднять. Короче, «крышка» нам. Води¬лы тоже не дураки. По такой погоде хрен кого выманишь из хаты. К Варьке переться неловко. Сам знаешь, не звала прощаясь. А незваный гость хуже татарина. Что теперь делать бу¬дем? – колотился Бондарев от холода.

–    Ждать! – резко осек Сашка.

–               Кого? Уже два часа стоим и ни одной драндулетки. Замерзнем на хрен.

–    Не хнычь, твою мать, хватит сопли на уши вешать.

Они всматривались, вслушивались, но, не

звука.

–    Слушай, сегодня же выходной. Чего ждем, все бесполезно, пошли к Варе,– первым свер¬нул на тропинку Игорь.

–    Нет ее дома. Видишь, вон она! У могилы голосит,– стали подходить осторожно и услы¬шали голос женщины:

–     ...Голубка ты моя. Иль думаешь, я не зна¬ла, за что тебя заковали в кандалы? Святая моя! Не поддалась начальнику зоны, не уступи¬ла по бабьей части. А уж как он добивался тебя, всю измордовал, но у меня не было сил всту¬питься, маленькой была и слабой. Только пла¬кала. Ну чем могла одолеть того бугая? Такого слезами не прошибешь. Я всякое видела. И как он бил тебя в грудь кулаками, а коленом в про¬межность. Но ты все выдержала, даже не пла¬кала, хотя все губы искусала в кровь, но молчала. Он пригрозил, что убьет тебя. Но ты не попро¬сила пощады. Другие уступали ему. Ты не стала позориться и молча перенесла все муки.