— Понимаешь, я не местный, желательно где-нибудь на время приютиться.

— Чего проще, — рассмеялся новый знакомый. — Хиляй за мной.

Они вышли на улицу, которую Шкет назвал Молдаванкой, и углубились в мешанину домов. Все они были разные, в один-два этажа, некоторые с выносными балконами, по пути встречались небольшие магазины и лавки. Покружив с полчаса, вышли на заросший бурьяном пустырь и направились к полуразрушенному сараю.

Через дырявую крышу туда проникал дневной свет, в задней, из песчаника стене темнел широкий проем.

— Пришли, — обернулся Шкет и нырнул туда, Пашка следом.

Внутри оказалась полого уходящая во мрак галерея, высотой аршина три, запахло подвалом.

— Давай руку, — сказал новый знакомый, пошли в сгустившейся темноте. Затем куда-то свернули, вдали неясно забрезжило.

— Ну, вот мы и дома, — отпустил ладонь Шкет. — Как тебе фатера?

В свете дымившего в расщелине факела открылся вырубленный в камне просторный грот с высоким закопченным потолком и со стенами в прожилках кварца.

— Так, щас разведем огонь и будем ждать пацанов, — остановился у каменного очага в центре конопатый.

Через несколько минут в гроте потрескивал костер, разожжённый из сваленной сбоку охапки дров. Огонь лучше высветил помещение. Оно было квадратным, с гладким полом и подобием нар у стен. Между заваленными тряпьем нарами лежал плоский обломок ракушечника, на котором стояли закопченный медный чайник и несколько жестяных кружек.

— Да, интересное место, — Пашка, оглядевшись, присел на ящик у костра.

— А то, — рассмеялся Шкет, подняв на него глаза. — Это тебе не хухры-мухры. Одесские катакомбы.

— Что ещё за катакомбы?

— Ну, типа место, где раньше ломали камень, из которого строили дома. Из него сделан весь наш город.

— Вон оно что, понятно.

— Эти самые катакомбы везде, под всей Одессой, и тянутся на тыщу вёрст, — Шкет подбросил в огонь обломок доски.

— Иди ты!

— Век воли не видать, — конопатый щелкнул по зубам ногтем и прислушался. — Не иначе наши идут, щас будем шамать.

Издалека послышались шарканье и смех, донеслись звуки песни:

Затем из темного проема появилась группа оборванных мальчишек, и кто-то закричал:

— О! Шкет уже на месте!

При виде незнакомца все замолчали, а самый рослый, передав соседу газетный сверток, подошел к нему:

— Ты хто такой?

— Он, Марко, хочет определиться к нам на постой, — поднялся Шкет на ноги.

— На постой говоришь? — недобро ухмыльнулся. — А чем будешь платить?

По виду он выглядел лет на пятнадцать, с большими выпуклыми глазами и шапкой курчавых волос.

— У меня ничего нету, хлопцы, — тоже встал Пашка.

— А это? — кивнул курчавый на кожушок.

— Грубой клифт, — поцокал языком второй, в драном морском бушлате.

— А ну снимай! — схватил Марко Пашку за воротник.

В тот же момент тот уцепил его руками за запястье и, вывернув наружу, швырнул в угол.

— Ах, ты ж, сука, — прошипел Марко, вскочив на ноги, в руке блеснула финка.

Пашка отпрыгнул назад, вырвав из кармана браунинг:

— Брось, а то убью!

— Ладно, проехали, — Марко спрятал нож. — Убери пушку.

Остальные стояли, открыв рты.

— Считай, ты у нас живешь, — протянул руку Марко.