Но они не обезглавили их. Не разорвали и закончили работу.

Не с теми, кто с черными кольцами или черными ошейниками.

Те, кого целители еще могут спасти.

Завтра. Это будет завтра.

Луна достигла своего пика, когда они безмолвно решили, что видели достаточно, чтобы определить, что армия Эравана никогда не восстанет. Когда ракины, Крошанки и мятежные Железнозубые исчезли, преследуя последний воздушный легион в ночи.

Затем Аэлина повернулась к южным воротам Оринфа.

Как будто в ответ, они застонали, чтобы встретиться с ней.

Ворота были широко открыты.

Аэлина посмотрела на Рована, их огненные короны все еще горели, не приглушенные. Взяла его за руку.

Сердце гремело сквозь каждую кость в ее теле, когда Аэлина сделала шаг к воротам. Навстречу Оринфу. К дому.

Лоркан и Фенрис шли позади них. Кровь последнего все еще текла по его лицу, но он отказался от предложений Аэлины и Рована исцелить его. Сказал, что хочет напоминание. Они пока не осмеливались спрашивать, о чем.

Аэлина высоко подняла подбородок, расправив плечи, когда они приблизились к воротам.

Солдаты уже выстроились по обе стороны от них.

Не солдаты кагана, а мужчины и женщины в доспехах Террасена. И простой народ среди них тоже — благоговение и радость сияли на их лицах.

Аэлина посмотрела на порог ворот. На древние, знакомые камни, теперь с запекшейся кровью.

Она послала шепот пламени на них. Последнюю каплю ее силы.

Когда огонь исчез, камни снова стали чистыми. Новыми. Поскольку этот город будет сделан заново, принесен к большим высотам, большим великолепиям. Станет маяком знаний и света вновь.

Пальцы Рована сжались вокруг ее, но она не смотрела на него, когда они пересекали порог, проходя через ворота.

Нет, Аэлина только смотрела на своих людей, широко и свободно улыбаясь, когда она вошла в Оринф, и они начали кричать, наконец приветствуя ее дома.

Глава 117, часть 1

Эдион сражался, пока вражеский солдат перед ним не упал на колени, как будто умер.

Но человек с черным кольцом на пальце вовсе не был мертв.

Только демон внутри него.

И когда солдаты бесчисленных народов начали кричать, когда стало известно, что целительница из Торре Кэсме победила Эравана, Эдион просто ушел от стены.

Он нашел его только по запаху. Даже после смерти запах остался, и Эдион последовал по разрушенным улицам и между толпами прославляющих, плачущих людей.

Одинокая свеча была зажжена в пустой комнате казармы, где они положили его тело на рабочий стол.

Именно там Эдион опустился на колени перед отцом.

Как долго он оставался там, склонив голову, он не знал. Но свеча чуть не сгорела до основания, когда дверь со скрипом открылась, и комнату заполнил знакомый запах.

Она ничего не сказала, когда подошла на тихих лапах. Ничего, когда она изменилась и опустилась на колени рядом с ним.

Лисандра только наклонилась к нему, пока Эдион не обнял ее, крепко сжав.

Вместе они стояли на коленях, и он знал, что ее горе было таким же реальным, как и его. Знал, что она горевала не только за Гавриэлем, но также и по его потере.

Годы, которые он и его отец не имели. Годы, которые, он осознал, что хотел иметь, истории, которые он хотел услышать, мужчина, которого он хотел знать.