Рода выхватила у него трубку:

– Спросите мистера Мак-Мёрчи. Он продавал оборудование для промывки золотоносного песка.

Гомер снова отобрал у жены трубку:

– Спросите у Торнтона Хаггиса. Он брал своих мальчиков мыть песок.

Не откладывая дело в долгий ящик, Квиллер тут же позвонил камнерезу, делавшему надписи на надгробиях – сейчас он ушёл в отставку, – и договорился встретиться за ланчем. Торнтон был одной из самых интересных личностей, с которыми доводилось встречаться Квиллеру в этом северном округе. Он окончил университет в Центре – изучал историю искусств, затем вернулся домой и занялся семейным бизнесом – памятниками. Отойдя от дел, Торнтон стал волонтером: помогал в Центре искусств, а сейчас играл роль хозяина салуна в спектакле, воссоздающем прошлое. Квиллера не удивило, что Торн занимался золотоискательством.

Они договорились встретиться в Мусвилле, в «Бяке-Кулебяке». Только заведение, где подавали лучшие кулебяки в округе, могло рискнуть и взять себе такое название. А пока что Квиллер и сиамцы сидели на веранде, наслаждаясь лесной тишиной.

Коко поболтал с белкой, которая случайно оказалась у самой веранды, и навострил уши, когда с ручья донеслось кряканье. Квиллер быстро надел на него шлейку и прокатил на плече к ручью. Две утки безмятежно скользили по воде, за ними следовал выводок из девяти утят.

– Это тот кот, благодаря которому мы избавились от миссис Траффл? Мы должны наградить его медалью. – Это был Дойл Андерхилл.

Фотограф с аппаратом направлялся к лодочному сараю.

– Вы любите кататься на каноэ, Квилл? Добро пожаловать – присоединяйтесь ко мне в любое время.

– К сожалению, Дойл, у меня был неудачный опыт, когда я греб, плывя вдоль берега большого озера. Внезапно налетевший ветер развернул нос к северу, и меня понесло в Канаду со скоростью ста миль. Я не знал, что делать, и вдруг загробный голос из ниоткуда велел мне грести назад. Я благополучно вернулся к берегу, но навсегда утратил интерес к каноэ.

– Звучит сверхъестественно.

– Нет, это был всего-навсего мой сосед, отставной шеф полиции, с рупором. Как идёт съемка?

– Великолепно! На днях сфотографировал огромную сову, которая взмыла у меня над головой, как бомбардировщик.

– А что вы делаете со своими снимками?

– Продаю некоторые из них журналам.

– А вам известно, что в воскресенье в Центре искусств Пикакса открывается фотовыставка? Презентация работ Джона Бушленда.

– Я постоянно вижу его фотографии! Он супер! Я не знал, что он живёт где-то здесь.

– Вы с Венди должны сходить на эту выставку между двумя и пятью часами и познакомиться с ним.

– Мы придём, спасибо за подсказку. Очень жаль, Квилл, что вы не любите каноэ. Когда я плыву по этому ручью, то чувствую себя частью природы.

Спустя несколько минут он уже пустился в путь, даже не вспугнув уток.

Когда Квиллер прибыл в «Бяку-Кулебяку» в Мусвилле, Торнтон Хаггис уже ждал его в угловой кабинке. Благодаря белоснежной копне волос Торн сразу бросался в глаза.

– Я вижу, жена в последнее время не позволяла тебе сходить к парикмахеру, – заметил Квиллер, отпустив их обычную незамысловатую шутку.

– На этот раз я позволил ей одержать верх. Я играю в нашем спектакле хозяина салуна по прозвищу Белоснежка, так что моя шевелюра – как раз то, что надо.