– Это хорошо или плохо?

– Это означает, - возбуждённо сказала она, - что вы любите свободу, приключения и перемены. Вероятно, вы много путешествовали, потому что легко привыкаете к новой обстановке и у вас есть живой интерес к новым местам и новым людям. А кроме того, у вас есть изобретательность, которая должна быть полезна при вашей работе.

– При всей моей скромности, - признал Квиллер, - должен сказать, что вы правильно подметили. Но откуда вы узнали, что предыдущее число неправильно? Не так уж хорошо вы меня знаете.

– Это ваша аура, - серьёзно сказала она. - У вас аура пятёрки.

– А какое число у вас?

– Я - семёрка,  как и ваш Коко. Составляя кошачьи гороскопы, я столкнулась с удивительным фактом: Као Ко Кун сокращается до семи,  и то же самое происходит с Коко, а в случае с Юм-Юм, или Фрейей, каждое имя даёт одно и то же число - один.  Это означает, что она терпелива, независима и обладает сильной волей. Коко аристократичен, склонен к науке и тонок умом, но достаточно скрытен.

– Замечательно! - сказал Квиллер.

В задумчивости он проглотил миску гумбо, меж тем как его сотрапезница отщипнула половинку от сандвича с курицей без майонеза. Постепенно он навел её на разговор о приготовлении трав, о лечебных травах, а потом о ядовитых.

– Островитяне, возможно, знали ядовитые растения, - сказала она. - Они изготовляли свои собственные лекарства. Вы когда-нибудь бывали в Тёмной деревне?

– Так аборигены называют поселок Провидение?

– Да, и это любопытное место. Отец часто возил нас через село. Если бы вы заказали после ланча экипаж, я бы могла править.

– Правда, что их возмущают чужие?

– Чаще всего. Но мы всегда вели себя тихо и уважали их частную жизнь. Островитяне любили отца. Он часто разговаривал на берегу с рыбаками и покупал часть их улова.

Она погрузилась в задумчивое молчание, и он какое-то время дал ей возможность повспоминать. Неожиданно она спросила:

– Квилл, хотите называть меня Лиз? Никто, кроме отца, никогда меня так не называл. Он был моим лучшим другом и единственным, кто когда-либо меня слушал.

– Счёл бы за честь… Лиз, - сказал он. - Давно умер ваш отец?

– Шесть лет назад, и мне до сих пор одиноко. С мамой мы друг друга не понимаем. Уильям и Рикки хорошие братья, но у них свои семьи и своя жизнь.

– А как насчёт Джека?

– Мы не ладим, - резко ответила она. - Когда мы росли, он вечно надо мной издевался - рисовал усы моим куклам и склеивал страницы моих любимых книжек.

– И ваши родители ему это спускали?

– Мама его прощала, говорила, что он от природы игрив и не имеет в виду ничего дурного, а отец - ну… отец никогда и не пытался с ним спорить. Понимаете, Квилл, Джек был такой красавчик, что ему все с рук сходило. Теперь-то он поистаскался на бесконечных вечеринках.

– У Джека есть профессия?

– Женитьбы, - едко ответила она. - Он разводился трижды, а ему всего двадцать шесть. Мама говорит, ей все равно, сколько у него женщин, но зачем ему надо на всех на них жениться? Это похоже на дурную привычку. Вы когда-нибудь что-нибудь подобное слышали? Эту тему у нас в семье обсуждать не любят, но я уверена - он снова женился и хочет из этого выпутаться. Каждый раз, когда Джек проводит дома несколько недель, у него есть скрытая цель. Он был женат на рок-певице, на фигуристке (она была славная) и на итальянской актрисе.

– В один прекрасный день он женится на библиотекарше и с той поры заживет счастливо, - сказал Квиллер.

Лиз усмехнулась.

– Я всё болтаю. Расскажите мне о себе. Где вы живете?

– В перестроенном яблочном амбаре в Пикаксе - три тысячи человек населения.