-  Послушай, - сказал я мэтру, - ты взял с нас вчера слишком много. Сегодня рассчитывай на пять дукатов, больше не заплачу.

    -  Шесть, для ровного счета, - быстро сказал он. - Не будут же такие знатные бояре торговаться из-за мелочей!

    Я так не думал и уже собрался это продемонстрировать, но меня опередил Федор:

    -  Хорошо, мы заплатим, - рассеяно сказал он.

    Мне такой типично царский подход к чужим деньгам понравился. У него в кармане не было и полушки, и пока он еще ни разу не заводил разговора о пополнении или компенсации моей казны. Безмятежно наблюдал, как я за все расплачиваюсь.

    -  Пять, - резко сказал я, - или мы отсюда уйдем!

    Сказал это исключительно из упрямства, чтобы показать халявщику, кто платит, тот и будет заказывать музыку.

    -  Хорошо, - снисходительно улыбнулся метрдотель, - пусть пять, хотя нищие к нам сюда не ходят.

    -  Ладно, тогда мы пошли, - сказал я, вставая, чтобы своевременно разрубить Гордиев узел.

    -  Ну, зачем же ты так, мы дорогим гостям всегда рады, - тотчас растекся в нежной улыбке мэтр. - И пяти червонцев за глаза хватит. Мы умеем ценить благородных людей! - добавил он, отползая от стола.

    -  Ты зачем скаредничаешь? - резко спросил Федор.

    -  Скаредничаю? - удивился я. - Если ты такой щедрый, то плати сам.

    -  Ты знаешь, что у меня нет своей казны, только государственная! - смиряя пыл, обиженно сказал он.

    -  Тогда нечего распоряжаться моей, - жестко сказал я.

    Возможно, я был излишне резок, но фантазии Годуновых начали меня доставать. Однако порыв оказался холостым. Из внутренних помещений показались вчерашние прелестницы, и царь тотчас забыл и меня, и свою сестрицу. Он порывисто вскочил и устремился навстречу. Девушки еще не совсем проснулись, сонно улыбались, но было видно, искренне обрадовались верному поклоннику.

    -  Кто это? - спросила меня на ухо Ксения, наблюдая встречу троицы в середине зала.

    -  Подруги твоего брата.

    -  А куда они пошли? - удивилась она, когда те после короткого совещания скрылись за внутренними дверями.

    -  А ты сам не догадываешься? - ехидно спросил я, обращаясь к ней с мужским местоимением.

    Ксения подумала и все поняла.

    -  Господи, как это отвратительно! - чопорно воскликнула царевна. - Как он мог на такое пойти!

    -  Что отвратительно? - попытался уточнить я.

    -  Какая грязь! - не слушая, воскликнула она. - Никогда бы не подумала, что Федор может так поступить!

    У меня было достаточно ночных аргументов, чтобы разубедить ее в такой категоричности оценки действий брата, однако я решил не подливать масла в огонь и перевел разговор:

    -  А с Любой что ты собираешься делать?

    -  С кем? С этой? - Царевна смерила ничего не понимающую девушку гневным взглядом. - Отошли ее немедленно!

    -  Спасибо, ты можешь идти, - сказал я гетере, которая никак не реагировала на непонятный для нее разговор.

    -  Не глянулась? - равнодушно спросила она, послушно вставая. - Прислать еще кого?

    -  Нет! - высоким голосом вскричала царевна - Никого нам не нужно! Какие вы все…

    Люба пожала плечами и ушла.