неприятных мыслей, Нестор направил ее вниз по склону.

     И  вновь  предался  фантазиям.  Только  теперь  он  был уже не Нестором

Гаррити,   бесстрашным   Крестоносцем,   а   Йоном   Шэнноу,   прославленным

Иерусалимцем,  который  разыскивал сказочный город, и ему было не до женщин,

как  они его там ни обожали. Нестор сощурил глаза и ухватил шляпу, свисавшую

у  него со спины. Водрузил ее на голову, воротник куртки поднял и выпрямился

в седле.

     Йон  Шэнноу  не  стал  бы  горбиться!  Он  вообразил, что из-за валунов

появились  два  разбойника,  и  прямо-таки  увидел  ужас  на  их  лицах. Они

ухватились  за пистолеты. Рука Нестора молниеносно опустилась к бедру. Мушка

пистолета  зацепилась  за край кобуры, и оружие, выскользнув из его пальцев,

упало на камни россыпи. Нестор осторожно спешился и поднял его.

     Кобыла,  обрадованная  тем,  что  с ее спины исчезла тяжесть, затрусила

дальше.

     - Эй,  погоди!  -  закричал  Нестор,  гонясь  за ней, но она взяла да и

затрусила  еще быстрее, и обескураженный мальчик нагнал ее только у подножия

склона,  где  она  остановилась  пощипать  сухую  траву.  Тут Нестор наконец

взобрался в седло.

     "Нет,  я  стану  Крестоносцем,  -  подумал он. - Буду служить Диакону и

Господу!" - и погнал кобылу вперед.

     Куда  подевался  Пастырь?  Казалось, отыскать его будет проще простого.

Следы  до  Расселины  были  четкими.  Но  куда  он направлялся? Да и вообще,

почему  он  вдруг уехал? Пастырь Нестору нравился. Такой тихий, спокойный и,

пока  Нестор  подрастал, всегда относился к нему по-доброму, с пониманием. И

особенно  когда  десять лет назад родители Нестора погибли, утонули во время

внезапного  разлива.  При этом воспоминании Нестора пробрала холодная дрожь.

Семь  лет  -  и  уже  сирота! Фрей Мак-Адам тогда пришла за ним, и Пастырь с

ней. Он сел у кровати и взял мальчика за руку.

     "Почему  они  умерли?  - спросил ничего не понимающий ребенок. - Почему

они меня бросили?"

     "Думаю,  настал  их  час.  Только  они  этого  не  знали". "Я тоже хочу

умереть",  -  заплакал  семилетний мальчик. Пастырь сидел рядом с ним и тихо

говорил  о  его  родителях,  о  их  доброте,  о  их жизни. И на время тоска,

гнетущее ощущение брошенности исчезли. Нестор уснул.

     Накануне  вечером Пастырь спасся из церкви, несмотря на пламя и пули. И

скрылся,  чтобы  спрятаться.  Нестор  найдет его, скажет ему, что теперь все

хорошо и можно вернуться домой.

     И  тут  он  увидел  трупы:  над  жуткими  ранами  жужжали  мухи. Нестор

заставил  себя  спешиться  и  подойти  к  валяющимся  телам.  На лице у него

проступил   пот,  и  ветер  равнин  словно  оледенил  кожу.  Он  не  решался

посмотреть на них прямо и занялся изучением следов.