К середине дня раздолбили половину пола, быстренько перекусили в греческой деликатесной на Дитмарс, вернулись к работе.

– Слушайте, – сказал Лайл, оглядывая полный разгром на месте бывшего подвала, – может, лучше двоим теперь землю копать, а третий займется бетоном?

– Хочешь приступить к поискам Тары?

– Конечно. Чем скорее найдем, тем скорее из разнорабочих станем праздными джентльменами.

– А как мы ее опознаем?

Лайл пристально взглянул на землю:

– По‑прежнему думаешь, что она там в компании?

– Могу поспорить.

– Ну, это препятствие мы как‑нибудь преодолеем. – Он поднял глаза на Джека. – Хочешь покопаться в землице?

– Я вообще‑то не страстный искатель сокровищ, – признался тот, – но могу.

Лайл обратился к брату:

– А ты, Чарли? Земля или бетон?

– Я уж как‑то к плите приспособился.

– Ладно. Будем меняться, когда кто захочет. – Он шагнул ближе к Джеку и театрально прошептал: – Если вдруг наткнешься на останки «недостающего звена»[27], не говори Чарли. Он не верит в эволюцию и будет недоволен.

– Кончай, Лайл, – буркнул Чарли.

И я бы сказал то же самое, мысленно поддержат его Джек.

Лайл схватил лопату, всадил в землю.

– Да ведь это же правда. Ты веришь, что мир сотворен за шесть дней?

– Как в Библии сказано, так я и верю.

– Как и епископ Ашер, который выписал из Библии все даты и возраст упомянутых персонажей. По его расчетам, земля была сотворена 26 октября 4004 года до Рождества Христова. – Он бросил в сторону полный совок земли и принял задумчивую позу. – Интересно, до или после полудня? Так или иначе, я бы сказал, земля за шесть тысяч лет чертовски разрослась и прожила богатую жизнь.

Джек тоже взял лопату.

– Очень интересно. Давай копать.

– Как сказано, так и верю. Мы говорим о слове Божьем, однозначно, – не уступал Чарли.

– Да ну? – Лайл поднял палец. – Что ж, у меня тоже есть несколько слов...

Ох, нет, вздохнул Джек. Как с цепи сорвались.

– Слушайте, в чем вообще дело? – вмешался он. – Я не всегда зарабатывал на оплату счетов, улаживая чужие проблемы. Занимался садовым делом, работал в вольнонаемных ремонтных бригадах и слышал вокруг одни разговоры о девках и выпивке. А вас что обуяло, ребята?

– Чарли не пьет, – усмехнулся Лайл, – и мы оба давно уж не ходим по девкам.

– А ты, Джек, чего думаешь? – спросил Чарли.

– О чем? – уточнил он, заранее зная ответ.

– О вере, – сказал Лайл, – о Боге и прочее.

По мнению Джека, это слишком личный вопрос. Никому не открывая даже своей фамилии, он вовсе не собирается толковать о вере с ребятами, с которыми знаком меньше недели. Вообще не особо об этом раздумывает. В его мире то, чего нельзя понять, увидеть и пощупать, не имело большого значения.

До недавнего времени.

– В общем, я за то, что позволяет прожить день, пока мне не указывают, что каждый должен проживать день именно так.

– Это не ответ.

– Тогда скажу, что вся моя вера, какой бы она ни была, практически перевернулась с ног на голову за последние несколько месяцев.

Лайл взглянул на него:

– Из‑за того самого бредового Иного, о котором ты нам рассказывал?

Джек кивнул.

– Вот в чем для меня проблема, – продолжал Лайл. – Мне так же трудно верить в твое Иное, как в персонального Бога Чарли.