Абсолютно не хочется оставаться наедине с этим типом.

– Куда ты?

– Пройдусь по комнатам. Просто удостовериться. Есть у меня нехорошее подозрение, что Минкин где‑то прячется. Может быть, наверху. Не стоит оставлять его у себя за спиной, если он тут. Заодно поищу, во что завернуть этот хлам. – Он оглядел голую гостиную. – Господи боже... Ты про ковры когда‑нибудь слышал, Илай?

Джек ушел с пистолетом на изготовку, Лайл вытащил из кармана дубинку и занял позицию за спиной у Беллито, чтобы не смотреть в ледяные глаза. Хорошо, рот заклеен, не слышно ни слов, ни мольбы. Понимает ли он, что это последняя ночь в его жизни?

Вдруг послышался хриплый крик – голос Джека, – эхом донесшийся из другого конца дома.

Что еще, черт побери?

Он крепче стиснул в потной руке дубинку, сердце заколотилось втрое быстрей. Проклятье, надо было взять предложенный пистолет!

И тут Джек влетел в комнату с побелевшим лицом и оскаленными зубами, с пистолетом в одной руке и листком бумаги в другой.

Лайл съежился, взглянув ему в глаза. Невозможно представить, чтобы у человека был такой взгляд... Как у самой Смерти.

Он шарахнулся, когда Джек приставил пистолет к виску Беллито, развернув у него перед глазами бумагу.

– Что это? Кто прислал? – Он бросил листок Илаю на колени, сорвал с губ пластырь, опустил пистолет, целясь в ногу. – Отвечай немедленно, или я разнесу тебе ко всем чертям колени одно за другим, пока не услышу правду!

13

– Как бы ни хотелось мне видеть Джека, – сказал Чарли, – надеюсь, он прямо сейчас не заскочит. Трудновато было бы объясниться.

Джиа рассмеялась:

– Я даже трудиться не стану. Просто спрошу, где он так долго шлялся.

Сунув носок кроссовки в ямку футах в четырех от дна и до предела вытянув над головой нывшую руку, она копала в земляной стене другую. Чарли пристроился ниже, поддерживая ее ладонями под мягкое место. Он выкопал четыре первые ямки в рекордное время – возможность заняться делом наэлектризовала его, превратив в экскаватор, – последнюю на максимально доступной высоте. Затем пришла очередь Джиа, которую легко подсаживать выше.

– Господи, до чего земля твердая!

Она закрывала глаза, отворачивалась от земли, сыпавшейся под вонзавшимся в стену крестом, тем не менее вся перепачкалась, особенно короткие светлые волосы. Чувствуя себя грязной, липкой, упорно продолжала копать. Они продвигаются, лезут вверх...

Крест на что‑то наткнулся. При следующем ударе вновь послышался стук, земля почти не осыпалась.

– Ох... Кажется, камень.

– Ногу в ямку уже можешь сунуть?

Глубина всего дюйма три, не больше.

– Нет пока.

– А если вокруг обойти?

– Вдруг он слишком большой?

Чарли внизу шевельнулся.

– Встань мне на плечи и посмотри. Если слишком большой, выкопаем дыру в сторонке, если нет, попробуем вывернуть.

– Удержишься?

– А то. По башке только камнем не хряпни.

Вцепившись в выкопанную ямку, Джиа нерешительно поставила ему на плечо одну ногу, другую, выпрямила колени, подняла голову, глянула...

...прямо в пустые глазницы детского черепа.

Вскрикнув от неожиданности и отвращения, отшатнулась, потеряла опору, полетела вниз, размахивая в страхе руками, но схватиться было не за что. Чарли чудом умудрился ее поймать.

– Чего там?

– Детский скелет, – всхлипнула Джиа. – Может быть, самой Тары... Ужас! – воскликнула она и расплакалась, думая, что лишь по счастливой случайности это не череп Вики. – Такого никто не заслуживает, особенно ребенок! – Она вытерла слезы тыльной стороной ладони, размазав по щекам грязь.