– Именно поэтому я и советую вам воздержаться от участия в турнире, – пытался загладить возникшую неловкость Пемброк.

– Это смешно – отказываться от участия в турнире из за каких то слухов. Если уж меня на настоящей войне не убили, неужто вы думаете, что меня можно отправить на тот свет на войне игрушечной?

Старый Гонт склонился над тарелкой и сидел, не поднимая головы, но взгляд его стал осторожным и задумчивым.

– Меня значительно больше тревожат совсем иные вещи, чем развлечения короля Стефана, –продолжил Кейн. – Этот визит Генриха, по правде говоря, похоже, вновь принесет кучу неприятностей. За Генрихом стоит новоиспеченный граф Херефорд. Да и Глостеру всегда страшно хотелось подмять Стефана под себя, и он готов будет помочь мальчишке, хотя годы войны и потрепали его. Если вдобавок Честер опять перебежит на другую сторону, то нас снова ждет война и море пролитой крови.

– Звучит убедительно, но я что то не вижу толку от вашего вмешательства, Кейн. Сидели бы тихо и спокойно на своих землях. Вы же сами говорили, у вас там дел более чем достаточно, – остановил его Пемброк.

– Если бы я мог, то так бы и поступил. Однако, изменись в Англии ситуация хоть на йоту, и мы потеряем власть над Уэльсом. А если Генрих станет королем, все вновь придет в упадок, хлеб на полях собирать будет некому, в стране начнется голод. И все наши усилия окажутся напрасными!

– Но вы не можете помешать его приезду.

– Увы, это правда. Но не исключено, что я смогу уговорить его вернуться домой до лучших времен. Он покладистее своей матери. И кажется умным.

– Неужели вы считаете, что при такой политической ситуации разумно брать с собой неопытную девчонку?

Лицо Реднора потемнело, но голос остался спокойным:

– Думаю, ей не составит труда, слушая разговоры, держать язык за зубами. Я хочу знать, о чем болтают на женской половине.

– Реднор! – с презрением воскликнул Пемброк. – Для этого вы хотите использовать пятнадцатилетнюю девочку?!

– Я думаю, Пемброк, нам стоит прекратить обсуждение этой темы. Мне вполне достаточно вашего заверения, что она не станет попусту болтать.

– Да кто же при ней будет вести разговоры! Разве женщины доверяют друг другу?

У Реднора чуть искры из глаз не посыпались от гнева, но тут вступил в разговор отец.

– Бросьте, Гилберт! – сквозь смех заговорил Гонт. Он отправил в рот кусок оленины прямо с ножа. – Вам его ни за что не уговорить. Вы что, не видите, он и слушать ничего не хочет. Лишь бы она была рядом – и все тут. Да вы посмотрите – он же прямо таки сохнет по ней! Он не переживет без нее этих двух месяцев! – Гонт вновь расхохотался. – Эй, Гилберт! Вы только посмотрите! Я его зацепил за живое.

Кейн медленно встал из за стала, заявив, что сыт. Он предложил Леа пойти вместе с ним – ему нужно поговорить с ней. Его последние слова снова вызвали взрыв хохота у Гонта. Реднор покачал головой и тяжелым шагом отправился прочь из комнаты. Леа в тот же миг вскочила со своего места и бросилась вслед за Реднором. Впервые в жизни она даже не взглянула ни на мать, ни на отца, чтобы спросить разрешения.

А Пемброк и Гонт тем временем продолжали за столом обсуждать поездку Леа ко двору. Пемброк привел кучу доводов, почему не стоит везти такую домашнюю девочку к распутному двору Стефана. В ответ старик Гонт лишь рассмеялся.

– Вы, норманны, не понимаете, что за кровь течет в жилах валлийцев. Мать и бабка Кейна пришли из диких горных поселений. Реднор дважды валлиец. – Гонт чуть помолчал, а потом добавил: – Кроме того, ему пойдет на пользу, что она будет поглядывать вокруг.

– Ну, хорошо, – продолжил свои увещевания Пемброк, – я понял насчет горячей крови. А что, деревенских женщин ему мало? Скучно без них в городе, что ли? Жена должна сидеть дома.