|
Кузнец собрался было лезть в подземелье, да как раз время подошло, и камень стал на свое место, только вода кругом забурлила. С той поры не мог мой кузнец места себе найти. Работа из рук валится. Куда ни глянет - все перед глазами вода как стекло, а за ним панна, и слезы текут у нее по щекам. Похудел даже; и так у него сердце щемило, будто кто рвал его раскаленными клещами. Наваждение, понятное дело. Терпел он, терпел, наконец невмоготу стало, и пошел он к бабке, которая зелья разные варила; дает ей целковый и просит помочь. - Да что, - говорит бабка, - тут нечем пособить, придется тебе дожидаться святого Яна, а как отвалится камень, полезай в пучину. Вынешь у панны булавку из головы, проснется она, женишься на ней и заживешь таким важным барином, каких еще свет не видывал. Только, смотри, не забудь тогда про меня, что хорошо я тебя надоумила. И еще запомни: когда нападет на тебя страх и оробеешь, осенись крестным знамением и спасайся именем божиим... В том-то все и дело, чтоб не трусить: нечистой силе к смелому не подступиться. - А скажи, бабуся, - говорит кузнец, - как узнать, что на человека страх напал? - Вон ты какой? - говорит бабка. - Ну, полезай же в пучину, а вернешься - меня не забудь. Два месяца ходил кузнец к реке, а в последнюю неделю перед святым Яном и вовсе от берега не отходил, все ждал. И дождался. Ровно в полдень отвалился камень; кузнец мой зажал в руке топор и прыгнул в яму. Что только там (дедушка сказывал) вокруг него делалось, страсть! Обступили его такие чудища, что иной глянул бы и сразу от страха помер. То нетопыри (дедушка сказывал), страшенные, как псы, знай себе махают над ним своими крылищами; то идет на него жаба большущая, как этот вот камень; то змея обвилась вокруг ног, а как тяпнул он эту змею, завыла она человечьим голосом; и волки на него кидались, до того злые да бешеные, что где брызнет у них пена из пасти, там огонь столбом, насквозь камни прожигает... И все эти чудища на спину ему скакали, за полы хватали, за рукава, но ни одно не осмелилось ему вред учинить. Видели они, что кузнец не боится, а кто не боится, перед тем нечистая сила отступает, как тень перед человеком. "Пропадать тебе тут, кузнец!" - воют страшилища, а он знай сжимает крепче топор и... извините за выражение, такие слова им в ответ, что при господах нельзя и сказать... Наконец добрался мой кузнец до золотой кровати, куда уж и чудищам доступа не было, - только стали они вокруг да зубами лязгают. А кузнец увидел у панны в голове золотую булавку да как дернет - и вытащил до половины... Кровь так и брызнула. Тут панна хватает его руками за полу, да в слезы, да в крик: - Зачем же ты мне, милый человек, больно делаешь? Тут-то кузнец и перепугался... Затрясся весь, и руки у него опустились. А чудищам только того и надо было, самый большемордый прыгнул на кузнеца и так его разделал, что кровь хлынула в дыру и обрызгала камни, которые вы своими глазами видели. |
