|
Тогда я пошла к нему на квартиру с моим поверенным и увидела в бинокль, что моя кукла действительно находится у этой дамы. На следующий день я явилась к ней, отобрала куклу, которую вижу тут на столе, и подала жалобу в суд. - А вы, пан Марушевич, уверены, что это та самая кукла, которая была у пани Кшешовской? - спросил судья. - То есть... собственно говоря... никакой уверенности у меня нет. - Зачем же вы сказали это пани Кшешовской? - Собственно... я не в этом смысле... - пролепетал Марушевич. - Не лгите, сударь! - воскликнула баронесса. - Вы со смехом прибежали ко мне и сказали, что Ставская украла куклу и что это на нее похоже... Марушевич вспыхнул, потом побледнел, снова покраснел, покрылся испариной и стал переминаться с ноги на ногу, что, по-видимому, служило у него признаком сильнейшего сокрушения. - Подлец! - довольно громко сказал Вокульский. Я заметил, что замечание это отнюдь не ободрило Марушевича. Напротив, он, казалось, еще более растерялся. Судья обратился к служанке. - У вас была именно эта кукла? - Не знаю которая... - еле слышно отвечала она. Судья протянул ей куклу, но служанка молчала, только моргала и ломала руки. - Ах, это Мими! - закричала Элюня. - О, господин судья! - воскликнула баронесса. - Дочь свидетельствует против матери. - Ты знаешь эту куклу? - спросил судья у Элюни. - Конечно знаю! Совсем такая же была в комнате у баронессы. - Так это та самая? - Ой нет, не та... У той было серое платьице и черные туфельки, а у этой туфельки желтые! - Ну, хорошо... - пробормотал судья и положил куклу на стол. - Пани Ставская, что вы можете сказать? - Эту куклу я купила в магазине пана Вокульского... - А сколько вы за нее заплатили? - прошипела баронесса. - Три рубля. - Ха-ха-ха! - расхохоталась баронесса. - Этой кукле цена пятнадцать рублей... - Кто вам продал куклу, сударыня? - спросил судья. - Пан Жецкий, - краснея, ответила пани Ставская. - Вы что скажете, пан Жецкий? - спрашивал судья. Тут как раз наступил момент произнести мою речь. Я начал: - Достопочтенный судья! С прискорбием и изумлением приходится мне... то есть... значит... я вижу пред собою торжествующее зло и... значит... попранную... Почему-то в горле у меня пересохло, и я не мог больше вымолвить ни одного слова. К счастью, вмешался Вокульский. - Жецкий только присутствовал при покупке, а куклу продал я. - За три рубля? - спросила баронесса, блеснув змеиными глазами. - Да, за три рубля. Это бракованный товар, и мы хотели поскорей его сбыть. - Вы и мне продали бы такую куклу за три рубля? - продолжала допрашивать баронесса. |
