|
. Трудом ли своим, советом или примером?.." - Кто же работает сейчас ради моих прибылей? - спросил Вокульский. - Я устранился от дел и обращаю свой капитал в ценные бумаги. - Если в закладные на поместья, так ведь проценты по ним оплачены трудом батраков, а если в какие-нибудь акции, то опять-таки дивиденды по ним покрывают железнодорожники, рабочие сахарных заводов, ткацких и всяких других фабрик. Лицо Вокульского омрачилось. - Позвольте, почему я должен думать об этом? - спросил он. - Тысячи людей стригут купоны и не задаются подобными вопросами. - Вот еще! - буркнул Охоцкий. - Вы другое дело... У меня всего-то полторы тысячи годового дохода, однако мне частенько приходит в голову, что на эту сумму могут прожить трое-четверо и что кто-то отдает мне часть своих жизненных благ или вынужден еще больше ограничивать свои и без того ограниченные потребности... Вокульский прошелся по комнате. - Когда вы уезжаете за границу? - вдруг спросил он. - Этого я тоже не знаю, - уныло ответил Охоцкий. - Мой должник вернет мне деньги не ранее чем через год. Он расплатится со мною, только когда получит новый заем, а теперь это дело нелегкое. - Он платит вам высокие проценты? - Семь. - А репутация у него солидная? - Его ипотека на первом месте после кредитного товарищества. - Если я дам вам деньги и приму на себя ваши права, вы поедете за границу? - Сию же минуту! - вскричал Охоцкий, срываясь с места. - Что я тут высижу? Еще, чего доброго, с отчаяния женюсь на богатой, а потом буду жить по рецепту Шумана. Вокульский задумался. - Что же плохого в женитьбе? - негромко спросил он. - Ох, увольте!.. Бедную жену мне не прокормить, богатая вовлечет меня в сибаритство, и любая станет могильщицей для моих планов. Мне нужна особенная жена, которая захотела бы работать вместе со мною в лаборатории; а где такую найдешь? Охоцкий, по-видимому, расстроился и собрался уходить. - Итак, голубчик, - сказал Вокульский на прощанье, - насчет вашего капитала мы еще потолкуем. Я готов дать вам наличные. - Как хотите... Просить об этом я не - смею, но буду весьма признателен. - Когда вы едете в Заславек? - Завтра, потому и зашел проститься. - Значит, дело сделано, - закончил Вокульский, обнимая его. - В октябре вы можете получить деньги. После ухода Охоцкого Вокульский лег спать. В этот день он испытал столько сильных и противоречивых впечатлений, что ему трудно было в них разобраться. Ему казалось, что с момента разрыва с панной Изабеллой он взбирался все выше и выше по страшной круче, нависшей над бездной, и лишь сегодня достиг перевала и ступил на противоположный склон, где ему открылись еще неясные, но совсем новые горизонты. |
