|
"Почему, собственно, я выходил из себя? - размышлял он. - Если б не она, я бы не сколотил состояния... Если б не она и не Старский, я не поехал бы в Париж и не познакомился бы с Гейстом, а под Скерневицами не излечился бы от своей глупости... Словом, оба они меня облагодетельствовали. В сущности, мне бы следовало сосватать эту идеальную парочку или хотя бы помочь им устраивать свидания... Подумать только, на каком навозе расцветет открытие Гейста!.." В Ботаническом саду было тихо и безлюдно. Вокульский обошел колодец и стал медленно подниматься на тенистый холм, где более года назад он впервые разговаривал с Охоцким. Ему казалось, будто холм этот служит основанием гигантской лестницы, наверху которой ему являлась статуя таинственной богини. Она и теперь представилась его взору, и Вокульский с трепетом заметил, что облака, окутавшие ее голову, на миг рассеялись. Он увидел строгое лицо, развевающиеся волосы и проницательный львиный взгляд, устремленный на него из-под бронзового чела с выражением подавляющей мощи... Крепясь изо всех сил, он выдержал этот взгляд и вдруг почуствовал, что растет... растет... что голова его уже поднялась выше деревьев парка и почти касается обнаженных ног богини. Тогда он понял, что эта чистая и нетленная красота есть Слава и что на вершинах ее нет иной услады, кроме трудов и опасностей. Домой он вернулся грустный, но по-прежнему спокойный. Прогулка словно связала невидимыми узами его будущность с той далекой полосой жизни, когда он, еще приказчиком или студентом, мастерил машины с вечным двигателем и управляемые воздушные шары. Что же касается последних десяти - пятнадцати лет, то они были только перерывом и потерей времени. "Мне надо куда-нибудь поехать, - сказал он себе. - Я должен отдохнуть, а там... посмотрим..." После обеда он послал в Москву длинную телеграмму Сузину. На другой день, около часу, когда Вокульский завтракал, явился лакей Вонсовской и доложил, что барыня ожидает в карете. Вокульский бросился на улицу. Вонсовская велела ему садиться. - Я забираю вас с собой, - сказала она. - Обедать? - О нет, всего лишь в Лазенки. С вами безопаснее разговаривать при свидетелях и на свежем воздухе. Но Вокульский был мрачен и молчалив. В Лазенках они вышли из кареты и, обогнув дворцовую террасу, стали медленно прогуливаться по аллее, примыкающей к амфитеатру. - Вам следует встречаться с людьми, пан Вокульский, - начала вдова. - Пора вам очнуться от своей апатии, иначе вы упустите сладкую награду... - О, неужели?.. - Уверяю вас. Все дамы интересуются вашими терзаниями, и, бьюсь об заклад, не одна из них готова взять на себя роль утешительницы. - Или поиграть моими мнимыми терзаниями, как кошка затравленной мышью?. |
