Через пару часов сижу за столом, составляя ответ на требование Агентства по делам детей и семьи об изъятии Мак-Куэйдов. Челси придвигает стул ко мне поближе. Сидит, свернувшись как котенок, и наблюдает за мной.

− Что это? — интересуется, показывая на огромную раскрытую книгу на столе.

− Это свод законов. Нормативные правовые акты об опеке над детьми.

Подпирает голову рукой.

− Почему они так сложно написаны?

− Ну, классический ответ − чтобы не было ложных интерпретаций. Чтобы никто не начал спорить, что они на самом деле значат. Но мне кажется, это просто чтобы юристы делали деньги, рассказывая всем, что означают законы.

Челси едва заметно улыбается.

− А это что? — показывает на другой талмуд.

− Это соответствующее прецедентное право. Решения других судей в делах, схожих с твоим. Я использую эти решения для подкрепления собственных аргументов. Судьи любят выступать единым фронтом. Они из категории «все хорошие дети так делают».

Медленно моргая, снова улыбается. Она выглядит полностью изможденной. Откидываю ей волосы назад.

− Закрой глаза. Отдохни немного.

И Челси даже не пытается со мной спорить.

На улице уже совсем темно, когда мы садимся в машину. Некоторые документы беру с собой, чтобы еще поработать, но Челси, по — моему, достигла какого-то предела. У нее больше нет сил сидеть взаперти в офисе. И если раньше она была словно выжатый лимон, сейчас кажется натянутой как струна. Чуть ли не вибрирует от нерастраченной энергии. От подавляемого отчаяния.

Стучит ногой по полу машины.

− Давай заберем собаку и переночуем у тебя?

Можно даже не спрашивать, почему. Без детей дом похож на склеп.

− Без проблем.

Кивает.

− Эй, притормози тут на секундочку, — показывает на винный магазин, чья зеленая неоновая вывеска светится в темноте. Останавливаюсь у бордюра. Челси выходит и через несколько минут возвращается с большим бумажным пакетом. Когда подъезжаем к их дому, она остается в машине, а я иду за кузеном Иттом. Дальше едем ко мне.

Опустив пса на пол в гостиной, Челси идет прямиком на кухню. Стоя в дверях, смотрю, как она достает из шкафа две стопки и наливает водку, которая оказывается в пакете. Движения резкие и злые. Выпивает залпом, как профессионал, и тут же наливает еще. После второй порции тяжело дышит, а затем… затем переводит взгляд на меня.

Взяв полную стопку, идет ко мне. На пол выплёскивается немного прозрачной жидкости. Лицо серьезное, жесткое, прозрачные глаза пылают хищническим светом. Черт бы меня побрал, если мой член не встает в ответ на рвущуюся из нее безумную энергию. Беру стопку и, глядя ей в глаза, глотаю обжигающую жидкость.

Облизнув губы, Челси делает шаг назад, к столу. Затем медленно расстегивает рубашку… будто бросая вызов. Рубашка падает на пол, следом плавно опускаются джинсы.

− Не могу перестать думать. — Обычно такой нежный голос становится ниже, грубее. Она будто рычит. — Не могу отключить голову, понимаешь? — Опустив глаза, наливает себе еще, но не пьет. — Это сводит меня с ума. Не хочу вообще думать. Ни о чем. — Смотрит на меня из — под длинных ресниц. — Сможешь помочь мне в этом?

Бросаюсь вперед, удивив ее.