– Спасибо, – ответил Ла Брава.

– Из какой ты газеты?

Ла Брава выдержал небольшую паузу.

– Что? – сказал он любезным, слегка удивленным тоном– отнюдь не выдавая тем самым в себе уличного фотографа, но и ни за кого иного себя не выдавая. – А почему вы приняли меня за репортера?

– По мне, все вы, сволочи, с лица одинаковы, – пробурчал здоровяк и отвернулся от него, услышав металлический звон – замок отперли, и дверь распахнулась.

Ла Брава подметил, как у Пэм изменилось выражение лица, какой хрупкой она показалась на фоне гиганта в серебристой куртке.

– Эй, что это вы? – пискнула она, когда гигант, ввалившись в помещение, мимоходом подхватил ее под руку.

– У меня официальное поручение, милка. Как жисть? Ты тут новенькая, да? Что‑то я тебя раньше не видал.

Ла Брава проскользнул мимо них с фотоаппаратом в руках, прошел в холл, слыша, как за спиной вновь запираются засовы и как этот здоровенный придурок пускает в ход свое дешевое обаяние:

– Поздоровкаемся, я– Ричард Ноблес, из полиции тут поблизости.

А Пэм переспрашивает:

– Погодите, из какой такой «полиции поблизости»?

Еще он услышал, как оцепенелый «клиент» поинтересовался:

– Вы когда‑нибудь видели орла?

И Ричард Ноблес ответил ему:

– Шутишь, папаня? Я сварил и слопал твоего орла!

Морис ждал его у самого входа в палату.

– Заходи, сфотографируй ее. Что тут у тебя, «лейка»? Отлично, давай.

– Она проснулась?

– Я увожу ее отсюда. Снимай сверху. Сколько у тебя выставлено?

– Пока не знаю. – Ла Брава прошел к комнату. В полосе света, проникавшей из холла, он разглядел сандалии на средних каблуках, а в них – босые ноги. Тонкие, изящные ноги, одну она подтянула к себе, легка на боку. Платье какого‑то светлого оттенка, обнаженные плечи, вытянутая рука отчасти прикрывает лицо. Морис склонился над спящей и осторожно убрал руку с лица. Ла Брава снова вышел в холл, настроил фотоаппарат, вернулся, наклонился над спящей, поймал ее в рамку видоискателя, темные волосы составляли удачный контраст с бледной кожей.

– Сколько ты выставил? – повторил Морис.

– Шестнадцать на восемь.

– Ну, не знаю…

Не дожидаясь новых указаний, Ла Брава прижал фотоаппарат к правому глазу, щелкнула вспышка, фотограф большим пальцем слегка подправил объектив, сделал второй снимок, и еще раз – подправил и нажал на кнопку.

– Опусти пониже и сфотографируй еще раз.

– Достаточно, – сказал Ла Брава.

– Чтобы наверняка получилось.

– Получится, – заверил его Ла Брава. – Веди ее к главному входу, я подгоню машину.

В приемной находилась теперь другая девица, немного постарше Пэм, но явно более взрослая, главная тут. Входя в комнату, Ла Брава услышал, как она втолковывает Ноблесу: она‑де начальник и, пока не увидит его удостоверения, ни о чем с ним говорить не станет. Ла Брава восхитился ее отвагой, ему понравилась тонкая фигурка в джинсах– так уверенно стоит, расставив длинные ноги, сложив руки на груди, темные волосы падают на плечи. Красивая девушка, и знает свое дело.

Ноблес извлек из заднего кармана бумажник – при этом он повернулся боком и отвернул полу серебристой куртки, так что и Ла Брава, и девушка могли заметить деревянную рукоять револьвера, торчавшего у него за поясом джинсов.