Мы обе застыли.

  Глаза Пегги становились всё больше и больше, а лицо меняло цвет с красного на фиолетовый, и я подумала, взорвется ли ее голова.

Она открывает рот и поднимает руку.

  Фотографии падают у меня из рук, и я застываю в страхе.

   — Вон отсюда! Вон!  —  кричит она, ударив меня по голове. Я падаю на колени, и прежде чем она поняла, что происходит, проползаю у нее между ног по направлению к коридору. Я встаю, бегу к своей комнате и захлопываю дверь.

  Она тут же рывком ее открывает.

   — Послушай, Пегги...  —  начала я, но что я вообще могу сказать? К тому же, она кричит настолько сильно, что я едва могу вставить слово.

   — С той минуты, как я посмотрела тебе в глаза, я знала что от тебя одни неприятности. Кем ты себя возомнила, заходя ко мне домой и роясь в моих вещах? Где ты выросла? На конюшне? Каким животным ты себя считаешь?

   — Медведем? —  хотелось мне сказать. Но она права. Я вторглась в ее личное пространство. Я знала, что это неправильно, но все, же сделала это. Однако это стоило того, чтобы увидеть её обнаженную на снимках.

   —  Я хочу, чтобы ты и твои шмотки убрались отсюда сейчас же!

   — Но...

   — Тебе следовало подумать о "последствиях" прежде, чем заходить в мою комнату,  —  огрызается она, что в принципе не помогает, потому что после того как я увидела эти фотографии, всё, о чем я могу думать, это ее зад. Действительно, меня так поглотило это зрелище, что я едва заметила, что она перешла на тему того, как бы было хорошо, если бы я провела ночь — другую на улице.

  Следующее, что я увидела, это как она достает мой чемодан из — под кровати и кидает его мне на кровать.

   — Начинай собираться,  —  она приказывает.  —  Я ухожу на двадцать минут и когда я вернусь, тебя здесь уже не должно быть. Иначе я вызову полицию.

  Она хватает свою сумочку и хлопает дверью.

  Я стою в шоке. Фанерная дверь открывается и входит Лил, белая как полотно.

   — Бог ты мой, Кэрри,  —  она шепчет.  —  Что ты будешь делать?

   — Уйду,  —  говорю я, подымая стопки своих вещей и бросая их в чемодан.

   — Но куда ты пойдешь? Это Нью-Йорк. Сейчас ночь и опасно. Ты не можешь быть на улице одна. Что если на тебя нападут или ты умрешь? Возможно, ты можешь пойти в ИМКА(Юношеская христианская ассоциация).

  Я внезапно разозлилась. На Пэгги и ее иррациональность.  —  Есть много мест, куда я могу пойти.

   — Например?

  Хороший вопрос.

  Я накинула на себя Китайский плащ наудачу и захлопнула чемодан. Лил выглядит потрясенной, так как не верит, что я собираюсь довести свой план до конца. Я одарила ее слабой улыбкой и короткими объятиями. Мой желудок сжался от страха, но настрой был решительный, и я не собиралась сдаваться.

  Лил идет за мной на улицу, умоляя остаться.

   — Ты не можешь так просто уйти, тебе не куда.

   — Честно, Лил. Я буду в порядке,  —  я настаиваю на этом, с большей уверенностью, чем я на самом деле чувствую.

  Я протягиваю руку и ловлю такси.

   — Кэрри! Не надо,  —  умоляет Лил, когда я засовываю свой чемодан и пишущею машинку на заднее сидение.