—  Бернард звонил?

  Она качает головой и делает жалостливый вид.

  Сегодня мы получали удовольствие от работы Капоте Дункана. Учитывая мое состояние, это последнее что мне было нужно. Подперев голову рукой, я раздумывала над тем, как мне пережить этот урок.

   — Она держала бритву между пальцев. Кусочек стекла. Кусочек льда. Спаситель. Солнце было луной. Когда она поскользнулась, лед стал снегом, а паломник затерялся в метели, —  Капоте поправляет очки и улыбается, довольный собой.

   — Спасибо, Капоте,  —  говорит Виктор Грин. Он упал в кресло в конце комнаты.

  — Пожалуйста,  —  отвечает Капоте так, будто он принес огромную пользу.

  Я внимательно изучаю его в попытке выяснить что Лил и, судя по всему, сотни других женщин Нью-Йорка, включая моделей, видят в нем. У него поразительно мускулистые руки, такие руки которые выглядят так, словно знают, как управлять лодкой или забивать гвоздь, или удержать вас на крутом краю скалы. Жаль, что у него нет личности для сравнения.

   —  Есть ли какие-нибудь комментарии к работе Капоте? —  спрашивает Виктор. Я поворачиваюсь и неодобрительно смотрю на него.

   —  Я бы хотела высказаться,  — отвечаю я.

  У меня есть ответ. Это ужасно. Мне действительно кажется, что меня сейчас стошнит. Нет ничего, что я ненавижу больше, чем какую-то пошлую романтическую историю об идеальной девушке, в которую влюблены все парни, кончающую жизнь самоубийством. Потому, что она очень печальна. В то время как в реальности она просто сумасшедшая. Но, конечно, парень не может это видеть. Все что он видит  —  это ее красоту. И ее печаль.

  Парни могут быть такими глупыми.

   — Повтори, кто эта девушка? —  спрашивает Райан, с ноткой скептицизма, что подсказывает мне, что я не одна с такими мыслями.

  Капоте застыл.

   — Моя сестра. Я думал это вполне очевидно с самого начала.

   — Наверное, я пропустил это, —  говорит Райан.  — Я хотел сказать, что ты ее так описываешь  —  она не выглядит, как твоя сестра. Звучит так, будто ты влюблен в нее.—  У Райана и Капоте трудные отношения, особенно с тех пор как они должны были быть друзьями. Но так происходит на уроках. Как только ты входишь в комнату, ты прежде всего писатель.

  — Звучит будто это... инцест,  —  добавляю я.

  Капоте смотрит на меня. Это первый раз, когда он заметил мое присутствие, но лишь потому, что ему пришлось.

   — В этом суть истории. И если вы не поняли смысл, ничем не могу вам помочь.

  —  Но неужели это и вправду ты? - я надавила. 

   — Это выдумка,  —  говорит он резко.  —  Конечно, это не я настоящий.

   — Так если это не настоящий ты или твоя сестра, я полагаю, мы можем

критиковать ее,  —  говорит Райан, пока хихикает остальная часть класса. —  Я не хотел  бы отзываться негативно о члене твоей семьи.

   — Писатель должен быть способным взирать на всё с критической точки зрения, —  отвечает Лил.  — Включая свою собственную семью. Они, правда, говорят, что художник должен убить своего отца, чтобы преуспеть.

   — Но Капоте не убил никого. Пока, —  говорю я. Класс захихикал.

   — Этот разговор совершенно глупый, —  встревает Рэйнбоу. Это был второй раз, когда она соизволила высказаться на уроке, и ее тон звучал усталым, дерзким и высокомерным, созданный специально, чтобы поставить нас на свое место.