Чертов Виктор Грин и Новая Школа. Почему я продолжаю себе что-то доказывать? Почему я не могу быть как Лил, со всеми, кто хвалит и поддерживает меня?

Или Рэйнбоу, с ее чувством правоты. Готова поспорить, Виктор никогда не спрашивал Рэйнбоу, почему она хочет стать писателем.

  Или что если  —  вздрагиваю я  —  Виктор Грин прав? В конце концов, я не писатель.

  Я прикуриваю сигарету и начинаю идти. Почему я приехала в Нью-Йорк? Почему я думала, что у меня получится здесь что-то?

  Я иду так быстро, как только могу, останавливаясь чтобы закурить очередную сигарету. К тому времени, как я добралась до 16 — ой улицы, я поняла, что выкурила почти половину пачки.

  Мне плохо.

  Одно дело писать для школьной газеты.

  Но Нью-Йорк  —  это совершенно другой уровень. Это гора, с лишь немногими людьми, как Бернард, на вершине, и кучей мечтателей и трудяг, как я, у подножия.

Потом есть такие люди, как Виктор, кто не боится сказать тебе, что ты никогда не достигнешь этой вершины.

  Я бросаю окурок на тротуар и в ярости топчу его. Пожарная машина проревела вдоль авеню, громко включив сирену.  — Я в ярости, —  кричу я и мое разочарование смешивается с воем сирены.

  Пара человек глянула в мою сторону, но не остановилась. Я лишь еще один сумасшедший в Нью-Йорке.

  Я топаю к тротуару здания Саманты, переступаю через две ступеньки, открываю три замка и бросаюсь на кровать. Что снова заставляет меня чувствовать человеком, вмешивающимся в чужие дела.

  Это кровать с четырьмя балдахинами и черным покрывалом, которое Саманта называет шелковыми простынями, что, как она утверждает, предотвращает появление морщин.

  За исключением того, что они сделаны из какого — то супер липкого полиэстера и приходится опереться ногой об балдахин, чтобы не соскользнуть на пол.

  Я беру подушку и ложу ее под голову. Я думаю о Викторе Грине и Бернарде. Я думаю о том, как я одинока. О том, как я постоянно вытягиваю себя из глубин отчаяния, пытаясь убедиться попробовать еще раз. Я глубже зарываюсь в подушку. Возможно, я должна сдаться. Вернуться домой. И через два месяца, я пойду учиться в Браун.

  Мое горло сжимается от мысли покинуть Нью-Йорк.

  Я собираюсь позволить тому, что Виктор Грин сказал, чтобы вынудить меня уйти?

  Я должна с кем-то поговорить. Но с кем? Та девушка. Та, с рыжими волосами. Та, которая нашла мою сумку Кэрри. Кажется, она тот человек, который смог бы что — то сказать о моей ситуации.

  Она ненавидит жизнь, и в данный момент, я тоже.

  Как её там зовут? Миранда. Миранда Хоббс. "Х — О — Б — Б — С." Я слышу ее голос у себя в голове.

  Я беру телефон и набираю номер.

Глава 9

  — Все мужчины — разочарование. И не важно, что кто говорит.— Миранда Хоббс пристально смотрит на Cosmopolitan.

  —Как Заполучить и Удержать Его, — громко с отвращением говорит она, читая обложку.

  Она ставит журнал на место.

  — Даже если у тебя получится заполучить Его — и почему они всё пишут прописными буквами, как будто он Бог — я могу гарантировать, что Его не стоит удерживать.

  — А как на счет Пола Ньюмана?— я отсчитала 4 доллара и отдала их кассиру. — Я уверена, что его нужно удержать. Джоан Вудворд думает также.