любовался этой женщиной, а она вдруг сказала:

   - Чего уставился, красавчик?

   И тогда я сообразил, что это всего-навсего моя подруга Ирка.

   - Тебя не узнаешь, - сказал я.

   - А тебя что, узнаешь, что ли? - Она рассмеялась, и я увидел, что у

нее нет передних зубов.

   - А где зубы? - спросил я.

   - А вышибли. Били и вышибли.

   Мы дошли до нашей комнаты, положили полотенца на свои нары,  и  тут

же вошел надсмотрщик Хенрик и велел выходить к двери. Отмытые, мы  ему

понравились:

   - На людей похожи, - сказал он. -  Я  уж  не  надеялся,  что  людей

увижу! - Он расхохотался тонким голосом, и мы  все  засмеялись.  Глядя

друг на друга, мы понимали, что он имел в виду.

   - Кто здесь уже был? - спросил Хенрик. - Не бойтесь, шаг вперед.  Я

драться не буду. Я и без вас знаю, что вы все беглые.

   Ирка и еще человек пять шагнули вперед.

   - Вы работу знаете, - сказал он. - Вам и быть бригадирами. А  потом

разберемся. У нас сейчас  работы  много,  не  управляемся.  Кто  норму

сделает, получит лишнюю пайку,  мы  не  жадные.  Кто  будет  волынить,

пеняйте на себя. Поголодаете... как сегодня!  -  он  засмеялся  вновь,

видно, уже знал, что у нас приключилось.

   Когда мы проходили мимо него, он легонько дернул бичом,  ожег  меня

по ноге и спросил:

   - Это ты, красавчик, котлы опрокидываешь?

   Он спросил без злобы, и во мне тоже не было зла, и я сказал:

   - Я нечаянно.

   - Ты у меня в бригаде будешь, - сказала рыжая Ирка. - Нас, я думаю,

на перегрузке будут держать. На забой не  возьмут  -  слишком  сложная

работа, понял?

   - Нет.

   - Я так и думала, что нет.

   Мы спустились еще на этаж ниже. Под потолком горели яркие лампы, но

от этого подвал был еще более неприглядным. Стены его были до половины

испачканы бурыми пятнами и полосами, пол был покрыт бурой жижей. Через

весь сводчатый зал тянулся широкий транспортер, грязный, старый,  даже

порванный и неаккуратно скрепленный в некоторых местах. В тот  момент,

когда мы, числом с полдюжины, вошли в зал, навстречу  нам  поднимались

люди из предыдущей  смены. Они были так же измазаны, как и все  в  том

зале, их шатало  от  усталости,  а  одного  из  сменщиков,  невысокого

молодого человека, одетого, как и все мы, в мешковину,  вдруг  вырвало

чуть ли не нам под ноги. Он корчился, отвернувшись к стене,  но  никто

не обращал внимания, а когда  пришедший  с  нами  жирный  раскоряка  с

одутловатым лицом начал было материться, Ирка прикрикнула на него:

   - Заткнись, не знаешь - не лезь.

   В подвале царил тяжкий запах страха и смерти - я не мог  объяснить,

из чего он складывался...

   Транспортер уходил в соседнее, не видное мне помещение,  отделенное

от нашего подвала резиновой занавеской. Оттуда доносился глухой шум  -

редкие удары, тонкий крик, ругань, возня,  снова  удары...  будто  там

кипел бой.

   По обе стороны транспортера стояли два могучих мужика, единственной

одеждой которых были кожаные, вымазанные чем-то бурым передники,  а  в

руках они держали металлические дубинки.

   Вся эта обстановка  подействовала  на  меня  удручающе.