|
Теперь то мы знаем, что она не шутила. – Я уверен! – Она вернулась домой, и кто то прятавшийся в шкафу в спальне задушил ее. Но этот кто то хорошо знал Арлетту, знал ее квартиру, возможно, имел ключ. – А графиня? – Пока ничего нового. Или ее не убили, или труп еще не обнаружен, что вполне вероятно. Арлетта никогда не говорила тебе о графине? – Никогда. Лапуэнт долго смотрел на письменный стол, потом как бы невзначай спросил: – Она долго мучилась? – Нет. Убийца был очень сильный – она даже не сопротивлялась. – Она все еще там? – Нет. Ее отправили в Институт судебно медицинской экспертизы. – Можно взглянуть? – Сначала поешь – Что мне делать потом? – Сходи к ней домой на Нотр Дам де Лоретт. Ключ возьми у Жанвье. Мы уже обследовали квартиру, но, может, тебе – ведь ты ее знал, что то подскажет какая нибудь мелочь. – Спасибо, – горячо поблагодарил Лапуэнт, уверенный, что Мегрэ дает ему задание только из любезности. На фотографии – они лежали у него на столе, прикрытые папками, – комиссар даже не намекнул. Ему доложили, что в коридоре, надеясь получить информацию, ожидают несколько журналистов. Он пригласил их, рассказал о деле, но не все, зато каждому вручил фотографию Арлетты в черном шелковом платье. – Сообщите также, – попросил он, – что мы будем признательны некой Жанне Леле, которая живет сейчас под другой фамилией, если она даст о себе знать. Мы гарантируем полное соблюдение тайны и ни в коем случае не собираемся осложнять ей жизнь. Обедал он довольно поздно у себя дома, а потом вернулся на набережную Орфевр, чтобы ознакомиться с досье Альфонси. Под нудным мелким дождем Париж по прежнему выглядел призрачным, а уличная суета казалась попыткой прохожих выбраться из этого аквариума. Хотя досье хозяина «Пикреттс» выглядело весьма внушительным, ничего существенного там не оказалось. Уже в двадцать лет, отслужив действительную в африканских войсках, он жил за счет проститутки с Севастопольского бульвара и дважды арестовывался за драки и поножовщину. Затем он на несколько лет исчез из поля зрения и вновь вынырнул уже в Марселе, где поставлял девочек для публичных домов Юга. В свои двадцать восемь, еще не будучи хозяином положения, Альфонси котировался довольно высоко среди себе подобных и больше не вмешивался в стычки в барах Старого порта. В тот период ничего противозаконного с его стороны не наблюдалось, за исключением, правда, крупных неприятностей, связанных с одной семнадцатилетней девицей, которую он по фальшивым документам определил в «Парадиз» в городе Безье. И вновь тишина. Известно только, что он с несколькими своими подопечными отбыл на борту итальянского судна в Панаму, где стал заметной фигурой. В сорок лет Альфонси в Париже, живет с Розали Дюмон, попросту Розой, увядающей дамочкой, содержательницей массажного салона на улице Мучеников. Охотно посещает скачки, бокс, известен как любитель пари. В конце концов он женится на Розе, и они открывают «Пикреттс», который сначала был всего лишь неприметным баром для завсегдатаев. Жанвье тоже находился на улице Нотр Дам де Ло ретт, но не в квартире. Он опрашивал соседей – и не только жильцов дома, но и владельцев близлежащих лавочек – всех, кто мог хоть что нибудь знать. Тем временем Люкас в одиночестве, что повергло его в мрачное настроение, заканчивал дело об ограблении на набережной Жавель. Было без десяти пять, но уже давно стемнело, когда зазвонил телефон. Мегрэ ждал этого звонка и наконец услышал: – Центральный пульт дежурной части. |
