Инесса Ципоркина. Меня зовут Дамело. Книга 3Архипелаги моря Ид – 10
Глава 1. Клуб доппельгангеров
— Кажется, пора открывать свой клуб доппельгангеров, дети мои. — Инти обводит рукой безжизненные фигуры обитателей Тлальшикко. — Пора им прийти в себя и начать превращать жизнь нашего дорогого Миктлантекутли в ад. Минотавра по-прежнему целится из револьвера «энфилд», смертоносной старинной игрушки, в собственную мать. Ариадна, близнец и противоположность Минотавры, по-прежнему глядит на сестру с нечитаемым выражением, не угадаешь, остановить хочет или подстегнуть. Их родительница по-прежнему не замечает рожденного ею полуребенка-полузверя, позирует, склонившись с притворной заботой над матерью Таты, слепой, но всевидящей гадиной. Рептилия, рядом с которой мать Сталкера всего лишь глуповатая тетка, решившая, что материнство отличное подспорье для нарциссизма, по-прежнему слепо, по-змеиному вывернув шею, водит башкой. Чует что-то — не то оружейную смазку, не то близкую смерть. А между богами и демонами по-прежнему зияет дыра до самого ада, в которую утекает, проваливается вся их жизнь, конечная и бесконечная. Диммило кажется, он видит пыль, осевшую на плечи, на волосы, на распахнутые глаза. Пыль превращает любовниц Миктлантекутли и их жутких мамаш в сонный и безопасный сад скульптур. И только Тата Первая, светлая, а может, темная половина Таты Второй, Медузы Горгоны, бродит между пыльными статуями, рассеянно трогая застывшие тела и не решаясь никого разбудить. Временами она останавливается, будто не знает, куда идти дальше. Будто она не знает этого уже несколько недель. — Хочешь открыть охотничий сезон? — смеется Супайпа, бросая взгляд на обеих тещ Дамело, засадных тварей, только и ищущих, кого бы сожрать. — Твой КОЛЛЕГА, — бог Солнца поигрывает бровями, — сам его открыл. Не он ли вытащил из каждого, кто его любил, доппельгангера? С такими талантами, как у моего потомка, живым на небо не берут. — Зато нас берут в нижние миры, — отвечает инкский дьявол — как бы невзначай, не выделяя интонацией и без того веское, значительное «нас». — Судьи и палачи всегда в цене. — Разве ты судья? Или палач? — изумляется Инти. — Судья здесь я. Палач — она. — Золотой бог кивает на Тласольтеотль. — А ты провокатор. Ладно, ладно! — Инти поднимает руки в примиряющем жесте. — Информатор. Как в человеческой мафии говорят, крыса. Всем крысам крыса! Супай смотрит на извечного своего противника, бога высокого мира Ханан Пача, с выражением вселенской усталости, словно бесконечно терпеливый учитель на очередного, сотого, если не тысячного мажора-хулигана, изгаляющегося в надежде что-то доказать. В глазах его читается: ты всего лишь золотой мальчик, уверенный, будто папочкиной власти хватит на то, чтобы замять любую сынишкину глупость, и дерзость, и пакость. Еще один ребенок, который считает силу родителя своей, хотя на деле она его слабость, его самая уязвимая зона. Не будь золотой бог сыном самого Виракочи, бога-творца, посмел бы он наживать себе таких врагов, как владыка половины вселенной, бог смерти, тления и зарождения? Ведь даже Солнце не вечно. Хотя и кажется таковым. — Ну да, — бесстрастно соглашается инкский сатана. — Я и твой потомок прирожденные провокаторы. Это у нас в крови. Инти смотрит на Супайпу бешеным, испепеляющим взглядом, так бы и выжег на нем клеймо, как ребенок выжигает лупой неприличное слово, — но что проницательному дьяволу ответишь? Все верно: Сапа Инка потомок бога Солнца, умение вытаскивать на свет божий дерьмо, заключенное в людских душах, у него в крови — неотчуждаемое наследие Манко Капака, любимого сына Инти и Мамы Килья, его сестры и супруги. |
