Александр Сергеевич внимал хозяину с большой заинтересованностью, ожидая, что он скажет, как своим умом обустроить Россию, или, поплутав среди родных овинов, невольно устремит свой взор на просвещённый Запад, и там сразу же отыщет пример для подражания.

— Осмелюсь предположить, уважаемый Пётр Михайлович, что в сей тетради заключён ваш прожект относительно разумного сохранения государственных устоев России?

— Скорее это плоды случайных и незрелых мыслей, — слегка вспотев от возбуждения, сказал хозяин. — Здесь нет какой-то системы, просто мои догадки, как построить отношения между дворянством и крестьянами на справедливых основаниях.

— Любопытно, весьма любопытно! — оживился Пушкин. — Не сомневаюсь, что вам это удалось сделать не так тёмно и заумно, как у английского политэконома Адама Смита. Я, признаться, прочитал у него всего пару страниц и впал в такую спячку, что очнулся от неё на другой день к обеду.

Для того, чтобы приступить к изложению своих изысканий, Петру Михайловичу понадобилось некоторое время. Он прошёлся по библиотеке, остановился возле окна, в котором догорал закат и, повернувшись к гостю, скрестил руки на груди, что Пушкину показалось наигранным байроническим жестом.

— Хотя Россия совсем недавно одержала решительную военную победу над объединёнными силами Европы, и дворянство показало себя лучшим образом, я убеждён, что его историческая миссия близка к завершению. После указа 1763 года о вольности дворянства, наше владение землей и крестьянами потеряло всякие основания. Раньше мы платили за права дворянства ратной или штатской службой. Получив вольность, дворянство, превратившись, в своём большинстве, в нахлебников, потеряло моральное право владеть поместьями.

Собственно Пугачёвщина с того и началась, что народ поверил слуху о вольности, которая дана ему наравне с дворянством. И моего деда сожгли по народному правосознанию как одного из тех, кто украл крестьянскую волю.

— Наша история так ужасна своими кровавыми неистовствами, что порою начинаешь задумываться, а имеет ли она какой-нибудь разумный смысл?

— Смысл история имеет тогда, когда это смысл верхнего правящего слоя людей. И если он ими теряется, то история превращается в бессмыслицу. Россия потеряла правду и совесть, и без них ей не жить. Раньше хранителем нравственных начал был патриарх, а сейчас всё сосредоточено в царе. Ему я отправил, уже год назад, свои размышления о России.

— И что из этого вышло?

— Не знаю, — пожал плечами Пётр Михайлович. — Если я ещё здесь, значит, ничего противоправительственного в моих писаниях нет, а на глупости не отвечают.

— Как-то не верится, что вы способны занять внимание государя чепухой, — сказал Пушкин. — Говорите, что вы такое писали, и, возможно, я найду способ довести это до сведения его величества.

— Моя мысль состоит в том, что неравенство можно сгладить, если всех крестьян перевести в разряд государственных.

— Вы замахиваетесь на святое, на крепостные души, — покачал головой Пушкин. — Без них нет и дворянина. Но продолжайте, продолжайте.

— Государство собирает с крестьян подати и обеспечивает дворянам определённые выплаты, исходя из имевшихся у него душ до какого-то срока, пока дворянин не определится, каким способом он сможет зарабатывать на жизнь.

— Да вы, Пётр Михайлович, опаснее Робеспьера! — рассмеялся Пушкин. — Где же наши дворяне будут работать? Многие из них ни к чему не способны.

— Уверен, откроется много вакансий, — убеждённо произнёс Языков. — Во-первых, это управление — административное, хозяйственное, полицейское, территориями от одной-двух деревень до волости, уезда, губернии, вплоть до генерал-губернаторства.