– И от маргиналов житья не стало,– прибавил Толян.– К помойке не подойти: все время кто‑то копается, иногда по нескольку,– даже боязно, вдруг набросятся!.. Как бездомные псы, ей‑богу. Вот не думал, что на наших отходах сможет прокормиться столько народу!

У него даже интонации переменились, сделались жалостливыми и плаксивыми, как у профессионального нищего. “Господа, подайте что‑нибудь бывшему депутату Государственной думы…”

– Вообще, жизнь становится непонятней. Хотел с тобой потолковать, да где ж тебя сыщешь!..

– А позвонить было трудно? – спросил Вадим.– Я ж оставлял номер. Что ты так боишься трубок – током, что ли, шибануло?

– Это же номер порта,– возмутился лабуправ.– Мало меня шпыняют!

– По‑твоему, это самое страшное сейчас? Толян, ты хоть оглядываешься окрест!.. Когда придут тебя свежевать, что им скажешь: “Я не звонил в порт”?

– Типун тебе!..

– Смотри! – сказал Вадим.– Мое дело прокукарекать.– Он помолчал, с сожалением разглядывая Толяна.– Ладно, вернемся к новостям… Оросьев, значит, взлетел. Кто еще?

– Зато Управителя не видно – задвинули напрочь! Ныне тут правит отец Марк.

А об этом предупреждал Гога‑системщик, “матерый человечище” кавказских кровей. Кажется, пошла в ход дублирующая пирамида. Сколько ж “отцов” в губернии? Марк‑то еще низшее звено – так сказать, приходской священник. Неужто у них такая же иерархия, как у Шершней,– вот смеху‑то!

– Папа! – воззвал Вадим, скривив лицо.– Наконец ты к нам пришел!

Толян опять посмотрел на него с испугом, затем огляделся: не слышит ли кто? Да что ж они такие робкие!..

– А куда все девались? – спросил Вадим.– Для обеда вроде рано.

– Так в молельном же зале!.. Третьего дня посещение проповедей вменили в обязанность. Верующий ли, нет, а присутствовать должен.

– Что, сам и проводит? – небрежно спросил Вадим.– Максик‑то.

– Ну зачем… Мало у нас говорунов? Та же Ираида, к примеру, бывшая его секретарка,– шпарит как заводная. Или Оросьев – этому только дай!.. А Макс возникает ближе к ночи, и то не каждый день,– в главке сшивается или еще где.

– И как вам новый боженька? Наверное, тоже меняется, становится все грозней – как наши Главы. И сотворили Господа по своему подобию!..

– Чур меня! – совсем испугался Толян.– Хотя бы Бога не замай… Кстати! – вспомнил он, обрадовавшись поводу сменить тему.– Тебе ж звонили – перед самым собранием.

По совместительству лабуправ служил тут телефонным диспетчером. Хотя теперь это стало нехлопотно – откуда звонить‑то? В общагах трубки сохранились только у домовых, на улицах будки давно порушили.

– Кто? – спросил Вадим.

– “Итак, она звалась” Оксаной,– подмигивая, сообщил толстяк.– Будет ждать у общаги.

– Во сколько?

– Я так понял, пока не придешь.

– Ч‑черт… Кто‑нибудь еще это слышал?

– Ну… кажется, Нонна.

– Ч‑черт,– снова сказал он.– Пся крэв!.. И там она же? – Вадим кивнул на свой закуток.

– Угу.

– Черт! – в третий раз выдал он и поднялся.

– Э‑э… Куда? – заволновался лабуправ.– Ну постой, Вадик, так же нельзя! Раз пришел, я должен тебя задержать – до выяснения. У меня инструкции!..

– Может, и силу применить? – спросил Вадим.