– Может, и силу применить? – спросил Вадим.– Толян, ты чего?

– Может, и силу,– подтвердил лабуправ, кряхтя от неловкости.– А ты как думал? Мне ж отвечать!

И принялся строить знаки двум камикадзе, пристегнутым к приборам. Неуверенно переглядываясь, те стали подниматься.

– Это и раньше б не вышло,– возразил Вадим.– Даже если забыть о стволе.

Не напрягаясь, одними пальцами он оторвал от пола тяжелый стол, подержал с пяток секунд. Затем вздохнул и добавил:

– Что с вами, парни? Распустились без меня. Всего неделю не был!..

– Вадя, а чего ж делать? – проникновенно спросил Толян.– Тебе‑то хорошо – одному. А у меня семья и обязательства. Я не могу вытворять, что хочу.

– Еще и обязательства,– хмыкнул Вадим, качая головой.– По‑моему, это еще ниже долга, не говоря о чести. А уж до совести тут!..

– Сам же говорил: нельзя требовать от людей святости,– напомнил толстун.– Это безнравственно!

– Слишком ты себя жалеешь,– сказал Вадим.– И потому жалеть тебя не хочется.

Потянувшись, он выдрал телефонный шнур из гнезда, подмигнул ошарашенному Толяну и двинулся к двери – на сторонний взгляд, метнулся. У порога оглянулся, встретясь глазами с Нонной, напряженно пялившейся из угла, состроил жуткую гримасу, заимствованную у серков, дополнил устрашающим жестом, подсмотренным в кино, и нырнул в проем.

А вдруг подействует? Десяток минут форы ему бы не помешал.

Для надежности Вадим подпер створку железным шкафом, единым махом передвинув от стены напротив. Вот вам: визитная карточка богатыря. Эх, раззудись плечо!.. Жаль, Максика не застал – уж я б его расспросил, со всем почтением к сану. Все‑таки сколько их, этих “отцов”,– тоже полторы сотни, как Шершней?

Выскочив на лестницу, Вадим едва не столкнулся с рослой девицей, тотчас заступившей ему дорогу. Не сразу он узнал Руфь. Магнетический блеск в выпуклых глазах, надменная осанистость, шикарный костюм, пышная прическа – в ней мало осталось от прежней “мышки”‑надсмотрщицы, вкладывавшей душу в свою службу. И тянуло к ней, почти как к Алисе.

А может, сходство не случайно? – подумал Вадим. Ведь обеих почтил вниманием Марк!.. Или то был не Марк? Или это вовсе иная пирамида – сугубо женская? И кто на вершине?

– Ну наконец! – с издевкой воскликнула Руфь.– Я так скучала!..

– Заняться нечем? – огрызнулся Вадим.– Найди дело, чтоб не скучать!

Рывком обогнув девицу, он скатился по ступеням, перемахнул ограждение и побежал дальше, не обращая внимания на ругань придверных. За секунды проскочив оба квартала, оседлал колесник и рванул с места, вылетев на дорогу перед накатывающей четверкой триколесов. Вильнув, впритирку увернулся от переднего, грузного как носорог, и погнал свою машину прочь, разгоняя на пределе.

2. Гости из захолустья

Вот и опять возникла Оксана, юная ведьмочка из глухомани, думал Вадим, все прибавляя скорость. Недели не прошло! Что ж там стряслось? Ведь оставил им адрес, предлагал обращаться, сам хотел наведаться – так и не выбрался. Позор на мои седины!..

Звонила она скорее всего с сотовика: в обширном хозяйстве Михалыча вполне могла сыскаться такая вещица, в общем ему не нужная. Либо – второй вариант – из окрестностей порта, зоны росского влияния, заскочив к кому‑то из знакомых. И надо ж было ей нарваться на Нонну!.. Если та успела передать по цепочке, дело лишь за расторопностью Псов.

Еще издали Вадим увидел старенький открытый джип, на полной скорости мчащий по пустынной улице. Вплотную за ним несся обтекаемый триколес, медленно настигая,– все‑таки на прямой он оказался быстрей.