|
И тут Стивен сказал ледяным тоном: – Вы ведете себя как щенок, не прошедший надлежащей дрессировки, Честерфилд. Томас Фицджералд, бесспорно, один из лучших актеров Англии. Вы можете оспаривать его авторитет, но не можете отрицать талант, если, конечно, в вашей душе сохранилась хоть капля честности. На этот раз побледнел Эдмунд. – Ты то чего суешь нос, куда тебя не просят? Да еще распушил хвост, точно павлин. Я хорошо видел, как ты втерся в нашу труппу. Да только напрасно все это, потому что актер из тебя никудышный. И перестань увиваться вокруг Джессики, пустое это дело. Она и близко не сядет с таким старым козлом, как ты. Розалинда сжала кулачки, готовая напасть на обидчика отца и своего нового друга. Как смеет Эдмунд нести такую подлую чушь! Однако Стивен, лишенный актерского темперамента, казалось, воспринял эти оскорбления совершенно спокойно. Он даже слегка улыбнулся. – По поводу своей игры, мистер Честерфилд, я слышал не очень то лестные отзывы людей компетентных. Поэтому, чтобы вы ни сказали, вам не удастся задеть меня. У меня нет никакого желания быть актером. Что до вашего вульгарного обвинения, будто бы я увиваюсь вокруг Джессики, то это сущая неправда. – Тут он метнул быстрый иронический взгляд на Розалинду. – И, конечно, я старею. Как и все мы. – И, скривив рот, он добавил: – Это еще не самое худшее. Но Эдмунд уже закусил удила. – Хватит с меня, – не сказал, а выплюнул он. – Я ухожу. Директор Королевского театра в Бате просто умолял меня, чтобы я вступил в его труппу, но я имел глупость из чувства лояльности остаться с этой кучкой бездарных бродяг. – Он резко повернулся и пошел прочь. – Будьте вы все прокляты! – прокричал он надтреснутым голосом. Воцарившееся молчание нарушил Стивен. – Нельзя отрицать, – сухо сказал он, – что он все же научился прилично уходить со сцены. Все дружно прыснули, и обстановка сразу же разрядилась. Эдмунд, оглянувшись, бросил на всех последний яростный взгляд и вылетел из театра. Дождавшись, пока стихнет смех, Томас сказал: – Бог свидетель, я расстаюсь с ним без особого сожаления. Парень не лишен таланта, но слишком недисциплинирован. – К тому же смахивает на щенка, который нуждается в дрессировке, – поспешила заметить Джессика. Томас вздохнул. Отсмеявшись, он вернулся к обычным заботам театрального директора. – И все же он ушел не вовремя. – Несколько мгновений он, наморщив лоб, размышлял. Затем быстро взглянул на Стивена. – Я хотел бы с вами встретиться в таверне при гостинице. Несколько насторожившись, Стивен согласился, и оба они ушли из театра. Розалинда проводила их хмурым взглядом, стараясь догадаться, о чем может говорить ее отец со Стивеном. Глава 9 День шестьдесят девятый Томас Фицджералд взял с собой дымящиеся кружки эля и направился в укромный уголок бара. В это дневное время гостиница бывала безлюдна, и можно с уверенностью предполагать, что тут их никто не потревожит. Хотя живот у Стивена и побаливал, он все же привычно посасывал эль, раздумывая, что хочет сказать ему Томас. Может быть, выразит свое недовольство тем, что уж слишком горячо он обнимал его дочь на репетиции? Сжимая в объятиях необыкновенно желанную женщину, он старался чувствовать себя прежде всего актером, а потом уже мужчиной, однако не мог не сознавать, что это ему не вполне удается. Торопясь избавить себя от заслуженной критики, он сказала: – Извините, что я был не слишком любезен с Честерфилдом. Разговаривай я с ним помягче, возможно он успокоился бы и попросил прощения. – Сомневаюсь, – Томас пожал плечами. – Говоря начистоту, я уже несколько раз подумывал, не уволить ли его. Получив от меня работу, сначала он был благодарен, но потом, видимо, решил, что ему сам черт не брат. |
