– А ты что здесь делаешь? – спросил он. – Тоже решил навестить больного?

– Хочешь сменить тему?

– Нет, просто спрашиваю.

Помолчав, Стоун кивнул.

– Наружное наблюдение отменяется, по крайней мере до тех пор, пока Кафферти не придет в себя, – сказал он. – А это значит, что утром я смогу вернуться домой. Впрочем, инспектор уголовного розыска Дэвидсон обещал держать нас в курсе событий.

– Только я не советовал бы вам задавать ему сложные вопросы завтра утром, – посоветовал Ребус. – Когда я видел его в последний раз, Шэг пытался танцевать прямо посреди улицы.

– Я это учту. – Стоун поднялся. – А теперь идем, я тебя подвезу.

– Я живу на другом конце города, – ответил Ребус. – Лучше я вызову такси.

– Тогда я подожду, пока оно придет.

– Но это вовсе не потому, что ты мне не доверяешь, правда?

Стоун не ответил, и Ребус шагнул к двери палаты, но только затем, чтобы заглянуть в одно из похожих на амбразуру смотровых окошек. Он, однако, так и не сумел разглядеть, на какой из коек лежит Кафферти, к тому же некоторые из них были огорожены ширмами.

– А вдруг ты выдернул ему пару капельниц? – спросил он. – Ведь теперь у тебя есть на кого все свалить…

Стоун покачал головой и – как и медсестра – показал пальцем на потолок.

– Запись на камере покажет, что ты даже не заходил в палату, – пояснил он. – Разве ты не знаешь, что фотография не лжет?

– Знаю, – отозвался Ребус. – Но не верю.

Он подобрал с пола сумку и первым пошел к выходу, Стоун – за ним.

– Ты давно знаком с Кафферти? – спросил инспектор.

– Лет двадцать или около того.

– Кажется, в первый раз ты свидетельствовал против него в городском суде Глазго?

– Точно. Чертов адвокат перепутал меня с предыдущим свидетелем – каким‑то итальяшкой по фамилии Чучелло. После этого случая Кафферти и прозвал меня Чучелом.

– Вот как?

Ребус пожал плечами.

– Неужели я сообщил нечто такое, чего не было в ваших досье?

– Вообще‑то да, сообщил.

– Приятно сознавать, что у меня еще есть козыри в рукаве.

– У меня такое ощущение, Джон, что ты не намерен просто взять и выбросить его из головы.

– Кого? Кафферти?

Ребус обернулся, и Стоун медленно кивнул.

– Или ты настроил сержанта Кларк, чтобы она продолжила это дело вместо тебя? – Стоун ждал ответа, но Ребусу нечего было ему сказать. – Или теперь, когда ты ушел на пенсию, тебе кажется, будто в стройных рядах полиции образовалась зияющая брешь, которую будет невозможно заполнить?

– Ну я не настолько высокого мнения о себе.

– А ты не думал, что то же самое, возможно, относится и к Кафферти? Когда он сыграет в ящик, его место недолго останется вакантным: на улицах хватает молодых да рьяных, которые спят и видят, как бы пробиться на самый верх.

– Это уже не мои трудности, – возразил Ребус.

– В таком случае единственное, что отравляет тебе жизнь, – это сам Кафферти, и никто больше.

У выхода из больницы они остановились, и Ребус достал мобильный телефон, чтобы вызвать такси.

– Ты правда будешь ждать машину вместе со мной? – спросил он.

– Мне все равно больше нечего делать, – ответил Стоун. – Слушай, может, тебя все‑таки подбросить, а?.. Посмотри, сколько времени. Чертово такси может приехать не раньше утра.