на ленч, затем все  уничтожил.  Проделал  я  это  совершенно  механически,

словно робот. Лишь через пять дней и почти столько же  бессонных  ночей  я

принял увиденное. Кровь его оказалась вполне  нормальной,  за  исключением

того, что машина выявила заражение: высокий  уровень  лейкоцитов  -  белых

кровяных клеток - и гистаминов. На пятый день я наконец поверил.

   Гэйл вернулась домой раньше меня, но  в  тот  вечер  была  моя  очередь

готовить ужин. Она поставила на проигрыватель один из детсадовских  дисков

и  продемонстрировала  мне  образцы  видеокомпьютерной  живописи,  которые

создавали ее дошкольники. Я молча смотрел. Ужин тоже прошел в тишине.

   Ночью мне приснилось сразу два  сна  -  видимо,  признак  того,  что  я

наконец принял факты. Во время первого, от которого я постоянно  ворочался

и скомкал  всю  простыню,  мне  привиделось  разрушение  планеты  Криптон,

родного мира Супермена, где погибали в огне миллиарды супергениев.  Скорее

всего этот кошмар навеяла стерилизация образцов крови, которые  я  взял  у

Верджила.

   Второй сон оказался хуже. Мне  снилось,  как  огромный  город  Нью-Йорк

насилует  женщину.  В  конце  концов  она   родила   множество   маленьких

зародышей-городков, завернутых в полупрозрачную пленку  и  залитых  кровью

после трудных родов.

   На утро шестого дня я позвонил Верджилу. Он  ответил  после  четвертого

гудка.

   -  У  меня  есть  кое-какие  результаты,   -   сказал   я.   -   Ничего

окончательного, но хотел бы с тобой поговорить. Не по телефону.

   - Хорошо, - ответил он, и в его голосе мне послышалась усталость.  -  Я

пока сижу дома.

   Квартира Верджила находилась в шикарном высотном доме на берегу  озера.

Я поднялся к нему на лифте, разглядывая рекламную  болтовню  голограммы  с

изображением товаров, свободных  квартир  и  хозяйки  здания,  обсуждавшей

общественные мероприятия на текущей неделе.

   Верджил открыл дверь и жестом пригласил меня внутрь. Он был в клетчатом

халате с длинными рукавами и домашних шлепанцах. В руке держал незажженную

трубку. Он молча прошел в комнату и  сел  в  кресло;  пальцы  его  вертели

трубку, Не переставая.

   - У тебя инфекция, - произнес я.

   - Да?

   - Это все, что я  смог  узнать  из  анализов.  У  меня  нет  доступа  к

электронным микроскопам.

   - Я не думаю, что это на самом деле инфекция, - сказал он.  -  В  конце

концов  это  мои  же  собственные  клетки.  Может  быть,   что-то   еще...

Какой-нибудь признак их присутствия, их перемен. Едва  ли  можно  ожидать,

что нам сразу все станет понятно.

   Я снял пальто.

   - Слушай, я начинаю за тебя беспокоиться...

   Остановило меня выражение его лица - странное, лихорадочное блаженство.

Прищурив глаза, Верджил смотрел в потолок и морщил губы.

   - Ты что - накачался? Балдеешь? - спросил я.

   Он помотал головой из стороны в сторону, потом кивнул очень медленно.