– Потрясающе, – сказал я с подобострастной улыбкой.

– Ага, – сказал Шумов. – Особенно с удостоверением. Вот что значит долгое воздержание от работы. Теряю былую хватку.

– Найдешь, – приободрил я сыщика.

– Я знаю, – ответил тот и уставился в окно.

2

Удивительно, но в трамвайном вагоне я не только постепенно согрелся, но даже и задремал. Впрочем, счастье было недолгим – Шумов бесцеремонно растолкал меня, чтобы, лучась счастьем, сообщить:

– Я понял.

Я тупо моргал, глядя ему в лицо и соображая, а где это я вообще нахожусь. Потом я вспомнил Пушкинскую улицу, вспомнил томительное ожидание трамвая, вспомнил бдительную кондукторшу... Я только не понял, что же понял Шумов. Я ему прямо так и сказал.

– Насчет Треугольного, – пояснил Шумов. – Он тоже ищет тело Мухина. Вопрос: откуда он знает про алмазы и про деньги, ведь он же не участвовал в сделке, как Тыквин? Ответ: Треугольный – это человек, у которого Мухин спер алмазы.

– Иди ты, – сказал я, чтобы хоть что‑то сказать.

– Смотри сам, – предложил Шумов. – Мухин сказал тебе сначала, что пахал на алмазных рудниках. Но сейчас мы выяснили, что ни на каких рудниках он не был, а освободился полтора месяца назад из лагерей. И вот он появляется через полтора месяца весь упакованный с ног до головы, в позолоченных очечках, а в руках у него два чемодана алмазов, которые он торопится толкнуть. Откуда на него свалилось такое счастье?

– Нашел? – предположил я.

– Это еще Ильф и Петров писали: все крупные современные состояния нажиты нечестным путем. Твой Мухин спер алмазы у Треугольного. А Треугольный, который Хруст, сел Мухину на хвост и теперь носится по городу, чтобы вернуть алмазы. Они ждали его в гостинице, но он туда уже не вернулся, зато туда приперся ты. И оставил администраторше свой адрес. Как последний кретин.

– Иначе бы она меня не пустила в мухинский номер, – виновато сказал я. – Да и адрес я оставил не свой, а лимонадовский.

– Тем не менее они узнали, кто ты такой, и сели на хвост. Но, – Шумов горестно вздохнул, – по твоему внешнему виду было понятно, что ты не тянешь на организатора кражи алмазов. А им был нужен именно главный человек. Тогда они следят за тобой, а ты приезжаешь ко мне...

– Да, – я горестно вздохнул, – но и ты не показался им настолько умным, чтобы умыкнуть два чемодана алмазов...

– Ты забыл – они вломились ко мне ночью. Они не успели разглядеть моего лица. Они выяснили, чья это дача, и решили, что Орлова – это как раз тот самый заказчик ограбления. Директор крупной коммерческой фирмы. Они не подумали, что алмазы попытается толкнуть тот же самый прыщ, что и умыкнул их...

Тут я окончательно проснулся и вспомнил про мухинский «Форд». И про мобильный телефон, что валялся в машине.

– Знаешь, – сказал я Шумову. – Если он мелкий прыщ, то он не потянул бы такое дело. Я имею в виду – в одиночку. Чтобы забрать алмазы у Хруста‑Треугольного, нужно сильно напрячься. Ты же видишь – людей у него навалом. Наверняка при алмазах была неслабая охрана...

– Ух ты, – оценил мои соображения Шумов. – У тебя активизировались клетки мозга! Значит, ты еще не совсем потерян для общества. А что до охраны, то Мухин, наверное, пригласил на дело каких‑нибудь знакомых по зоне, способных на мокрое дело. Потом расплатился с ними и даже не сказал, что же именно они взяли...

– Он с ними не расплатился, – уточнил я.