– Надежное средство для быстрого излечения венерического заболевания – кары Афродиты! – завопил «Мерлин». – В равной мере эффективно как для мужчин, так и для женщин, достаточно трех доз чудесных химических болюсов, приготовленных без ртути…

– Не могу поверить, что эти мерзавцы во весь голос кричат о подобных вещах. – Графиня смерила лавочника негодующим взглядом. – Я было подумала, что они смогут помочь нам с зашифрованной страничкой, но, полагаю, твоя идея лучше.

– Врачеватели и торговцы лекарствами расскажут нам то же самое, что и аптекарь, – заметила Элпью. – Кроме того, важно точно разобраться в алхимическом подтексте. В конце концов, Бо интересовался именно этим.

– Мы наверняка привлечем внимание одного из этих ненормальных философов из Зала умников, – сказал графиня, аккуратно обходя кучку конского навоза и спрашивая себя, не нужно ли подобрать ее для мужа. – Может, они разберутся в шифре.

– Ваша светлость? – позвала Элпью графиню, задержавшуюся возле лошадиных экскрементов.

– Да, Элпью?

– Я тут подумала насчет сэра Питера…

– Ну разве это не чудесно! – Графиня схватила свою спутницу за локти и развернула к себе. – Прошлой ночью он сказал мне, что вернулся навсегда. – Она взяла Элпью за руку. – Мы снова заживем одной семьей, как в старые добрые времена.

Элпью хотела была улыбнуться, но щеки словно замерзли – скорее от нахлынувших эмоций, чем от холода.

– О, прекрасно, – проговорила она без всякого выражения. – Я очень за вас рада, если вы счастливы. – Каким образом они смогут продолжать совместную деятельность, если этот человек станет повсюду совать свой нос, представить она не могла. А еще придется искать другое жилье. Втроем на кухне было вполне удобно, но жить там вчетвером – невозможно. Особенно когда один из этих четверых – сэр Надутый Хвастун, а именно – сэр Питер.

Они продолжили свой путь, графиня болтала без умолку.

– Я так волнуюсь. Он сказал, что хочет, чтобы мы вновь обменялись клятвами перед алтарем, чтобы никто не смог встать между нами. И еще он купил мне герб.

Элпью задумалась над тем, какова же истинная причина этой возвратившейся показной любви. Чего добивается этот отвратительный человек? Элпью слышала рассказ о гнусном негодяе, у которого в столовой, пока его жена не умерла, висел герб, а потом, когда она благополучно убралась с пути, он повесил его на фасаде своего дома, чтобы привлечь богатую вдову и склонить ее к замужеству.

– Так, Элпью, – вывела ее из задумчивости графиня, когда они подошли к мощеному входу в Грэшам‑колледж, – скажи‑ка мне, не тот ли это юноша в голубом, с которым мы беседовали, когда были здесь в прошлый раз?

Она показывала на парня с кукольным лицом, сегодня одетого в бежевый бархат.

– Он самый, мадам. В тот раз с ним разговаривали вы, так что вперед. Делайте свое дело.

В этот день в колледже было пустынно. Элпью с графиней прошли по гулкому дворику, вымощенному кирпичом, и следом за юношей вошли в просторное прямоугольное помещение, ведущее к лекционному залу.

– Эй, постойте! – позвала ее светлость. Юноша обернулся.

– Боюсь, дамам сюда вход воспрещен.

– Знаю, знаю, – задыхаясь, проговорила графиня, которая запыхалась, догоняя его. – Я лишь хотела переговорить с вами.

Юноша озабоченно огляделся и прошептал, наклонившись к ее светлости:

– Я готовлюсь к вступлению в братство. Им не очень‑то понравится, если они увидят, что я нарушаю правила.

– Да плевать на правила! – фьфкнула графиня, обмахиваясь веером с внушающей тревогу скоростью.