– Ты помнишь того очаговательного маленького агапчонка в театге?

Графиня кивнула. Как она могла забыть того неразборчивого ветреника?

– Так вот, он сказал мне, когда его леди на минутку отлучилась, что они живут в Актоне!

– В Актоне? – вскричала графиня. – Мы едем на край земли, Пигаль? Фу, мне показалось, что ты говорила о небольшом путешествии.

– Немного далековато, я знаю, но этто будет пгиключение!

Как и ожидалось, графиня только заворчала в ответ, потом спросила:

– И какой же адрес?

– Точно не знаю, – призналась Пигаль. – Но, ventre blue, вгяд ли в таком забытом богом месте, как Актон, живет много знатных дам.

– Ты ошибаешься, дорогая. – Графиня плотно поджала губы. – У нынешнего haut monde мода такая – возиться в свинарниках за мили от цивилизации, не рассуждая ни о чем, кроме свежего воздуха и Природы.

– Ты шутишь, да?

– Нет, не шучу. Это уже не шестидесятые годы, подруга. – Графиня покачала головой. – Протанцевать до утра на городском балу и, накачавшись спиртным и еле переставляя ноги, вернуться на заре в элегантный дом в сердце Лондона – больше не a la mode. Сейчас на дворе – девяностые.

Пигаль смотрела на нее с недоверием и изумлением, поэтому графиня решила продолжить свою тираду.

– Сегодня молодежь желает бродить по укромным сельским тропинкам, а не в элегантных парках с прекрасно ухоженными цветниками, по бескрайним полям, кишащим насекомыми и коровами, не слушая никакой музыки, кроме пения глупых пичужек. Сегодня благородным считается болтать с мужланами в деревенской таверне, а не вести приятные беседы в лондонском салоне. Ты можешь не верить этому, дорогая, но сегодня богатые люди хотят жить в деревне!

Пигаль издала низкий гортаный звук.

– Так как же мы тогда ее найдем?

– Боюсь, тебе придется постараться. – Графиня потерла руки, готовясь целый день повторять: «Я же тебе говорила». – А мальчик не сообщил никаких подробностей?

– Подгобностей?

– Это усадьба или коттедж? Есть там сад, ворота, дорожка, стадо свиней?

– Ничего. – Пигаль забилась в угол. – Мы ищем вслепую.

– Ты обещала мне день развлечений, Пигаль! – Вздохнув, графиня забилась в противоположный угол. – А не поиски в захолустье – пойди туда не знаю куда…

Пигаль села прямо и выглянула в окно, пытаясь казаться бодрой и не подавать вида, что обескуражена своим промахом. Карета ехала мимо большой придорожной таверны.

– О, посмотри, Эшби! – весело воскликнула она. – «Конец света»!

Прищурившись, графиня фыркнула.

– Это не я, а ты сказала, дорогая.

Пахло в лабораториуме ужасно. Печка потухла, но в подвале все еще было тепло.

Тело Бетти уже начало разлагаться. Упокой, Господи, ее бедную душу.

Но Элпью знала, что должна была прийти сюда и проверить свою последнюю догадку. Стараясь не думать о трупе в углу, Элпью забралась на стойку и пробежала взглядом по полкам. Снабженные аккуратными наклейками бутылки и банки – запылившиеся от редкого использования и сверкавшие, как новенькие, – стояли на полках слишком глубоко. Их здесь были сотни. Засучив рукава, сыщица приступила к инспекции: амбра, древесные опилки, древесный уголь, железные опилки. Где‑то же должна быть киноварь. Тимьян, богородская трава, горечавка, шишки хмеля, вербена, шалфей, мышей, чемерица, асафетида. Элпью сдвинула несколько бутылок, чтобы проверить второй ряд на верхней полке: бура, гуммиарабик, скипидар, стружка слоновой кости, змеиная кожа, ртуть, голубиная кровь, молотые яички лисы.