|
– В общем, девочки ни на что не способны, разве что рожать детей и… – Погоди, Макс. Я никогда в жизни не утверждал подобной чепухи и уж, разумеется, так не думаю. А теперь тебе лучше помолчать. Если ты продолжишь распространяться на эту тему, твоя матушка накажет тебя. Макс, упрямо набычившись, исподлобья разглядывал отца. – Лео болтал насчет того, что ты переменился, но я подумал, что он, возможно, слишком долго стоял на голове. Не знаю, папа, но… Макс осекся при виде лучезарной улыбки отца. Мэри Роуз поморщилась. Зря Тайсон так упорно называет ее их новой матерью – от этого мальчики не станут любить ее больше. Мало того, судя по их отношению, оба искренне жалеют, что не могут отправить ее обратно в Шотландию. Но она все же заставила себя рассмеяться и принялась кокетливо обмахиваться платочком. – Макс, хватит. Все это не важно. Зачем спорить о латинском? Не слишком интересный язык, к тому же мертвый. Правда, на нем когда то говорила половина Европы. Вот египетские иероглифы – дело другое. Как по твоему, стоит ими заняться? – Только не говорите, что разбираетесь в иероглифах или можете на них говорить, – фыркнул Макс, подняв брови совсем как отец. – Ну, на них никто не говорит. Это такой способ письма, и пока на земле нет человека, который мог бы его прочесть. Правда, недавно был найден базальтовый манускрипт, названный Розеттским камнем. Я читала, что ученые его сейчас исследуют и что в нем, возможно, содержится ключ к расшифровке иероглифов. По моему, над ним сейчас работает месье Шампольон. Макс чуть придвинулся к ней. Ободряющий знак! – А я слышал, что это просто картинки, а никакой не алфавит. Мистер Харботтл считает, что, раз египтяне язычники, нам лучше совсем их не знать. После такого заявления Тайсон решил, что отныне не позволит мистеру Эллиасу Харботтлу открыть рот в присутствии Макса. Подумать только, он еще платил за уроки! Напрасно не удосужился обратить внимание, каким вздором наставник забивает голову его сына. Наверное, следовало бы напустить Мегги на мистера Харботтла. Уж она ему показала бы! – Никто еще точно не знает, – мягко возразила Мэри Роуз, – были ли египтяне язычниками, действительно ли иероглифы – буквы когда то существовавшего языка или просто картинки. Поскольку твой отец знаком со многими оксфордскими учеными, как только они что то обнаружат, мы попросим его написать им и выяснить подробности. – Пожалуй, – нерешительно протянул Макс. – Папа, ты правда расспросишь ученых? Это серьезное открытие, возможно, даже имеющее некий религиозный аспект, который наверняка вас заинтересует. – Больше всего нас интересуешь ты, Макс, – пошутил Тайсон, но сын не поддержал шутки. Его яркие голубые глаза взволнованно блеснули. – Только представь: рассматривать эти старинные символы и рисунки, учиться понимать их смысл! Пожалуй, пойду к мистеру Харботтлу и скажу, что важно знать обо всем, даже о язычниках. Мальчик выбежал из комнаты, что то бормоча себе под нос – верный признак того, что он пребывает в глубокой задумчивости. Придется найти для него другого преподавателя, хотя это нелегко: способные, знающие учителя так же редки, как алмазы на мостовой. – Хорошо, что ты сумела отвлечь его, Мэри Роуз, – сказал Тайсон. – Молодец! Не думаю, что мистер Харботтл оказывает на моих сыновей положительное влияние, Жаль, что я до сих пор этого не видел. Он нахмурился было, но тут же склонил голову набок и улыбнулся. – О Господи, ну вылитая Мегги, – завороженно пробормотала Мэри Роуз. |
