Погляди, говорит он, вот мы, а дальше — всё, что не мы,

 мне приснился сон, что я один, я проснулся в слезах,

 у тебя такие нежные гланды, говорит он, я схожу с ума.

 Она молчит, поскольку знает сама —

 у нее красивая печень, которой на пользу сухое вино

 (впрочем, сама она предпочитает коньяк), и крепкие мышцы ног,

 ее почки распускаются, как цветы,

 ее мальпигиевы клубочки

 чисты.

 Он говорит, — погляди, какой вечер, какие облака над морем,

 зеленая звезда, вода,

 жаль, что портит окрестный пейзаж та женщина, бредущая

 неизвестно куда,

 она стара и страшна, она в песке оставляет след,

 у нее от недостатка кальция хрупок скелет,

 вот-вот переломится шейка бедра,

 и печень ее черна.

 Она говорит, — увы, это (в переносном, конечно, смысле)

 моя сестра.

 А сама думает — не хочу туда смотреть, не хочу,

 схожу завтра на фитнес, схожу к врачу,

 пускай подтвердит, что моя печень свежа и чиста,

 что желудочный сок способен разъесть металл.

 Пойдем лучше домой, говорит она,

 ты устал.

 «А что? — говорю я. — Сиди где угодно…»

 А что? — говорю я. — Сиди где угодно:

 Хоть в Осло, хоть в Копенгагене. Думай

 Над несказанными словами — пей свой капуччино

 В небольшом кафе над заливом. Тенты

 Здесь в полоску, дрожат фонари на реях,

 Сумерки на севере запоздали.

 Ты, сидящий на стуле, всего лишь тело,

 Окруженное воздухом, — и не больше.

 Человек — это груда друзей, знакомых,

 Обязательств, долгов, старых открыток…

 Ты не взял с собой ничего. А то, что

 У тебя внутри, — лишь клубок сосудов,

 Петли кишечника, язва желудка…

 Так пиши стихи, обращаясь к прошлым

 Достиженьям звукописи и смысла,

 Занимая у мертвых в долг без отдачи,

 Вновь и вновь припав к мировой культуре,

 Ибо ты — никто, а всего лишь — голос.

 Что бы мы здесь ни выдумали — все враки,

 Так как правды вам никто не расскажет.

 Что я вам, в самом деле, дурак, что ли?

 Или дура (что, впрочем, еще хуже)…

 Я — всего лишь объем, заполненный плотью,

 Где внутри немножко болят суставы.

 Так гляди, как они живут здесь, под этим небом,

 Переливчатым, точно раковина моллюска,

 Ходят друг к другу в гости, стирают джинсы,

 Зажигают свечи, сидят в кафе, и плевать им,

 Что фонари на мачтах в небе алые дуги чертят.

 Ты, говоришь, сам по себе? Дудки,

 Не сам и не по себе, пустое место,

 Окруженное воздухом, зловонные газы

 Мечтают вырваться на свободу…

 Здесь на севере граждане незлобивы,

 Но никто из них от тебя не зависит.

 «Доктор Ватсон вернулся с афганской войны…»

 Доктор Ватсон вернулся с афганской войны,

 У него два раненья пониже спины,

 Гиппократова клятва, ланцет и пинцет,

 Он певец просвещенной страны.

 Холмс уехал в Одессу по тайным делам,

 Доктор Ватсон с утра посещает Бедлам,

 Вечерами — Британский музей,

 Он почти не имеет друзей.