– Берн, – предостерегающим тоном произнесла Кристабель, – не смей…

– Мы с ней так познакомились, – не обращая на нее внимания, объяснил матери Гэвин. – Леди Хавершем пару раз выстрелила в меня, когда я приехал получить долг с ее покойного мужа.

– Правда? – засмеялась миссис Берн. – Теперь я понимаю, что ты в ней нашел. Ты же всегда говорил: «Не можешь справиться с женщиной – уложи ее к себе в постель».

– Ради Бога, мама… – взмолился Берн.

– Я не вчера родилась и отлично знаю, что ты делаешь со своими женщинами. – Миссис Берн снова закашлялась. – То же самое, что я делала с твоим отцом, и не жалею об этом, потому что в результате получила тебя.

– И жизнь, полную страданий и боли, – глухо закончил Берн.

– В жизни всегда есть место страданию и боли. Если мне досталось их больше, чем другим, то и радости я получила больше. – Миссис Берн ласково потрепала Кристабель по руке. – Особенно сегодня.

Она опять сильно раскашлялась, и Гэвин поднялся со стула:

– Сейчас мы дадим тебе отдохнуть, мама. Наклонившись, он поцеловал мать в щеку и предложил руку Кристабель.

Когда та поднялась, миссис Берн строго поинтересовалась:

– В какую комнату ты поселил леди Хавершем?

– В розовую.

– По крайней мере ты не лишен чувства приличия. – Миссис Берн одобрительно улыбнулась.

Кристабель не смогла сдержать доброй усмешки. Для женщины, так хорошо осведомленной о любовницах сына, миссис Берн на удивление серьезно относится к соблюдению внешней благопристойности.

Хотя и Берн здесь, в своем имении, может быть совершенно другим человеком: солидным землевладельцем, респектабельным джентльменом. Правда, Кристабель было непросто представить себе такое.

Когда они уже выходили из комнаты, она вдруг вырвала у Берна руку, подбежала к кровати миссис Берн и порывисто поцеловала ее в изуродованную щеку.

– Спасибо, что рассказали мне о нем, – прошептала она.

– Спасибо, что вы стараетесь понять его, – со слезами на глазах ответила миссис Берн.

Когда Кристабель вернулась к Гэвину, он посмотрел на нее с любопытством и, как только они вышли из комнаты, сказал:

–Догадываюсь, что у вас с мамой была очень эмоциональная беседа. Наверное, она задала тебе кучу вопросов о том, что нас связывает?

– Я не собираюсь пересказывать тебе наш разговор.

– Надеюсь, ты не собираешься пересказывать его и никому другому вне этого дома, – резко добавил Гэвин.

– Разумеется, я никогда не предам ни твоего доверия, ни ее. Ты и сам это прекрасно знаешь.

– Если бы не знал, то никогда не привез бы тебя сюда. Хотя мне досадно, что мама не разрешает никому рассказывать о себе. Если бы она жила в Лондоне, за ней был бы лучший уход.

– А чем она больна?

– Слабые легкие. Доктора говорят, что это не связано с пожаром, но я в этом не уверен. Зимой и осенью у нее часто бывают плевриты и лихорадки. Несколько раз она была близка к смерти, поэтому мне часто приходится срочно отправляться в Бат. – Они остановились у комнаты Кристабель. – Я… э э… знаешь… этой ночью… ты будешь… – неожиданно замялся Берн.

– Спать одна? – Кристабель улыбнулась. – Я уже догадалась.

– И вероятно, находишь это очень забавным, – пробурчал Берн.

– Что известный распутник Красавчик Берн помещает свою любовницу в отдельную спальню из уважения к своей матери? – Кристабель явно дразнила Берна. – Нет, конечно. Что же тут забавного?

Он прижал ее к двери. Его взгляд был полон нежности.

– Возможно, стоит напомнить тебе, каким образом я приобрел репутацию распутника.