Кристабель виновато моргнула. Тогда она всей душой отдавалась своему горю, не ведая еще о том, что творил Филипп за ее спиной. Еще один из необдуманных и импульсивных поступков, о которых ей часто приходится сожалеть в последнее время.

– Ну давай, давай, говори. – Кристабель откинулась на спину и уставилась в потолок. – Скажи, что надо было оставить хоть одно цветное платье. Что ты не одобряешь подобную глупость.

– Я не имею права одобрять или не одобрять свою хозяйку, – с чопорным видом заявила Роза.

– Откуда вдруг такое смирение? – осведомилась Кристабель. – Ты, случайно, не заболела?

– Ну хорошо. Если хотите знать мое мнение, то я считаю, что жизнь слишком коротка для того, чтобы тратить время на траур по мужчине… каким бы замечательным он ни был.

Кристабель села в кровати и обхватила руками коленки.

– Особенно по Филиппу, да?

Лицо Розы приняло сочувственное выражение.

– Ох, миледи, он вас совсем не стоил. Вы заслуживаете лучшего мужа. Может, этот мистер Берн…

– Ну уж нет. – Кристабель истерически рассмеялась. – Он не из тех, кто женится.

Роза нахмурилась:

– А все таки вы впустили бы его в свою постель?

Кристабель перестала смеяться. Она не решилась раскрыть своей горничной настоящие причины, связавшие ее с Берном, – даже самые преданные слуги иногда сплетничают, а задуманный маскарад должен быть безукоризненным. Она просто призналась, что нашла себе покровителя.

И Роза хмурилась вовсе не поэтому. О нет! Она была уверена, что женщина должна как можно чаще вступать во всевозможные связи, и чем скандальнее, тем лучше. Это убеждение являлось частью теории о «слишком короткой жизни», появившейся после того, как муж Розы – солдат и бабник – был застрелен во время драки во французском борделе. К тому же Роза была достаточно практична, чтобы понимать, что иногда расположение богатого мужчины необходимо просто для того, чтобы выжить.

Значит, ей не нравится что то другое.

–Мне казалось, ты одобряешь, что я завела любовника.

– Я не имею права…

– Прекрати, Роза. Что тебя беспокоит?

– Я просто хочу быть уверена, что он хороший человек. А мужчины, которые не хотят ни на ком жениться, обычно оказываются…

– Прохвостами. Я знаю. – Кристабель с усилием улыбнулась. – Но должна сказать, что он весьма привлекательный прохвост. – Роза с подозрением смотрела на Кристабель. – К тому же я сама не собираюсь выходить замуж, значит, это не имеет никакого значения.

Если их с Берном план удастся, ни один мужчина из общества уже не женится на ней. И прекрасно. Кристабель опять будет ездить с папой и проводить все время среди солдат. Зачем ей светский муж? Гораздо больше подойдет какой нибудь сержант, который сумеет оценить ее умение обращаться с оружием, который скорее всего никогда не осмелится сделать предложение вдовствующей маркизе.

Кристабель сглотнула комок в горле. Она бы, возможно, мечтала о новом браке, если бы могла надеяться, что у нее будут дети. Но совершенно очевидно, что она бесплодна. Десять лет замужества – и ни одной беременности. Разве это не доказательство? Кристабель почувствовала, как под веками закипают слезы. Неужели найдется хоть один мужчина с состоянием, титулом и надеждами на будущее, готовый жениться на женщине, которая никогда не сможет родить ему наследника?

И какая разница, что она наденет для прогулки с этим проклятым Берном? Да никакой! Кристабель решительно вздернула подбородок. А если ему что то не понравится – наплевать.