|
Бутылку с косо приклеенной этикеткой Сережа сунул в карман плаща, опустив туда же и руку. Кулек с конфетами Оля убрала в сумочку. Возле шашлычной перешли на ту сторону. Се-режа взял Олю под руку, снял с ее непомерно длинного шарфа пожелтевший лист, протянул: – Тебе на память. – От кого? – Оля насмешливо улыбнулась. – От осени, наверно. – Спасибо. Она взяла лист, сунула веточку в рот. Сережа шел, балансируя на бетонном бортике тро-туара: – Вообще с таким шарфом страшновато. – Что, не нравится? – Да нет, красивый. У Айседоры наверно был такой же. – Странная аналогия. – Ничего странного. Страшновато. – Сереженька, сейчас нет открытых ландо. Так что не беспокойся. – Зато есть троллейбусы, автобусы. Сама внутри, а шарф под колесом. – Ну спасибо. Сережа обнял ее, притянул к себе. Она качнулась, каблучки неловко процокали по мокрому асфальту: – Упаду. – Поднимем. Он поцеловал ее в уголок губ. – Веди себя прилично. – Веду. Себя и тебя. Вполне прилично. Свернули в переулок, прошли несколько домов. Переулок перегородила канава. – Ух ты, – Сережа заглянул в канаву, столкнул ногой комок земли. – Перегородили усе пу-тя. Как ты по вечерам тут ходишь? – На ощупь. – Кошмар. – Один пьяный уже свалился. – Случайно не твой бывший муж? – Не хами. Перебрались через канаву, зашли во двор. – А вот подъезд – хоть убей… – Сережа сощурился. – Вон тот, а? – Угадал. – Не угадал, а вспомнил. Вошли в подъезд. В лифте он обнял ее и поцеловал в губы. Оля раскрыла сумочку, достала ключи. Вышли из лифта. Оля отперла дверь, вошла. Сережа следом. В квартире был полумрак. Оля кинула сумочку под вешалку, сняла вязаную шапку и трях-нула рассыпавшимися волосами. Сережа повесил фуражку на деревянный штырек, привалился к стене: – Даааа. А обои когда успела? – Весной еще. Когда развелись. Мне те никогда не нравились. – Мне тоже. – Раздевайся. Она сняла пальто, скинула сапоги. Сережа вынул бутылку из кармана, мял плащ. Оля ки-нула шарф на вешалку и, подхватив бутылку, двинулась было на кухню, но Сережа поймал ее руку. – Что? – тихо спросила она. Он поцеловал ее в губы, отвел волосы и поцеловал в висок. Она поставила бутылку на пол, обняла его. Они долго целовались в полумраке. Оступившись, Оля опрокинула бутылку. Бутылка по-катилась к двери. За руку он втянул Олю в комнату. – Здесь бардак страшный, – Оля отстранилась на мгновенье, потом снова обняла его. Сережа скользнул руками под ее бежевый свитер. Оля вздохнула, взъерошила его волосы. Он нашел ее грудь, подвел к кровати, повалил. Оля стала целовать его в лоб, в глаза, но вдруг уперлась руками в плечи: – Погоди, я дверь не заперла, кажется. Бесшумно прошла в коридор. Щелкнул замок. Вернулась, задернула шторы. Стало еще темнее. Сняла свитер через голову, расстегнула джинсы: – Скинь покрывало. Сережа стянул с кровати зеленое покрывало. Под ним было тонкое одеяло в старом комка-ном пододеяльнике и расплющенная подушка с торчащей из-под нее розовой ночной рубашкой. Оля вылезла из джинсов и шагнула к Сереже. Он обнял ее, стал целовать в шею, в худые ключицы. Оля расстегнула его рубашку, он содрал ее с себя вместе с майкой, сдернул брюки и трусы. Обнявшись, упали на кровать. Оля расстегнула лифчик, бретелька перепуталась с цепочкой. Сережа поцеловал ее грудь, скользнул рукой в трусики. Олины ноги разошлись и снова сошлись в коленях. Прижавшись к нему, она терлась ртом о его щеку. |
