Глаза Шелехова светились загадочным блеском, меж тем как Акинфиев заметно потускнел.

– Мощная у вас агентура, Александр Григорьевич, – усмехнулся начальник.

– Так я же работаю, – уколол его Акинфиев и отвернулся к сейфу.

Шелехов посмотрел на его ноги в валенках, перехватил взгляд Зуброва, подмигнул и указал глазами на несколько экзотическую обувь старика, в которую он имел обыкновение переобуваться в кабинете. Сторонник теории «Держи ноги в тепле» сделал вид, что не заметил этой игры.

– Только что я вернулся из Генеральной прокуратуры, – заговорил Шелехов быстро и решительно. – Как и следовало ожидать, там не в восторге от нашей работы, но это больше касается положения в целом, а следовательно, нас с Демидовым…

«Будет тебе изображать жертву, – подумал Акинфиев, громко лязгнув дверцей сейфа. – Можно подумать, ты туда поехал, чтобы огонь на себя принять!..»

– Про вчерашнее покушение на Калитина уже, как вы знаете, прознали журналисты, – продолжал Шелехов и в подтверждение своим словам выложил на стол свернутую газету. – Разумеется, ответственность за него ложится на банду Кныхарева, на счету которой полсотни преступлений за последний год. Но какая‑то доля вины лежит и на нас – нам оказалось подследственным дело об убийстве одного из членов банды Кныхарева – Большакова. Прямо скажем, оперативностью блеснуть в этом деле не удалось. Спешу сообщить, что распоряжением вышестоящего прокурора – слово «вышестоящего» Шелехов многозначительно выделил голосом. Акинфиев при этом побагровел, а Демидов и даже молодой Зубров опустили головы, чтобы скрыть усмешки, – убийство Большакова, покушение на Калитина и все, что связано с делом Кныхарева, передается ФСБ, которая занимается деятельностью одной из мощных финансовых структур…

Манера Шелехова изъясняться по принципу «знаю, но вам это ни к чему» при том, что он ничего не знал, в иные времена вызывала улыбку. Сейчас же дело принимало неожиданный оборот, и витиеватая тирада была оценена совсем по‑другому.

– Нам предписано активизировать усилия в изобличении маньяка… – вещал начальник управления.

– А что, вышестоящему прокурору уже известно, что это маньяк? – деликатно осведомился Зубров.

– Приберегите свои остроты до лучших времен! – не сумел скрыть раздражения Шелехов и посмотрел на прокурора. – Разумеется, если будут представлены неопровержимые доказательства связи убийств Черепанова–Авдышева с деятельностью банды Кныхарева, мы наши усилия объединим.

Ушел он, не простившись. Все так и застыли в молчаливом недоумении. И только Акинфиев, знавший, в чем дело, бесшумно зашаркал валенками по кабинету.

– Еще не доказано, что Опанас работал с Кныхом, – негромко произнес Рыбаков.

– Доказано, – возразил Акинфиев, глядя куда‑то в пространство. – В том‑то все и дело, что доказано. Вчера Рачинский дал показания. Опанас присвоил деньги после налета на инкассаторскую машину. – Старик остановился и пристально посмотрел на Рыбакова: – А разве вы, Константин Евгеньевич, этого не знали? Не с той ли операции вы были знакомы с Опанасом?

Рыбаков поднял на Акинфиева изумленный взгляд.

– Не понял, Александр Григорьевич. Это что же, выходит, они разделили добычу со мной?

Кто‑то нервно хохотнул, пытаясь разрядить обстановку.

– Разве я так сказал? – с невинным видом вопросил Акинфиев.

– Опанас хапнул деньги. Я был с ним знаком, – спокойно произнес старлей. – Какой отсюда, по‑вашему, следует вывод?

В кабинете повисла зловещая тишина.