|
Миссис О'Флаэрти. Хорошие люди!.. Нечего сказать, хорошие люди! Чуть их ранят, приезжают сюда, потому что мы католическая страна, и потом ходят в протестантскую церковь, потому что с них там ни гроша не берут. А другие и вовсе в церковь носа не кажут. Это, по-твоему, хорошие люди? О'Флаэрти. Ты, конечно, здорово разбираешься в политике! Эх, много ты знаешь о бельгийцах, о чужих странах и о мире, в котором живешь, да хранит тебя бог! Миссис О'Флаэрти. Да уж, конечно, побольше твоего! Ведь я как-никак тебе матерью прихожусь! О'Флаэрти. Ну и что?! Как ты можешь знать больше моего о том, чего никогда и в глаза не видала? Ты думаешь, я зря на этом европейском материке полгода сидел в окопах и три раза был заживо похоронен в них, когда нас накрывали снаряды?! Уж я-то знаю, что к чему. У меня свои причины участвовать в этой великой стычке. Мне стыдно было бы сидеть дома, когда все кругом дерутся. Миссис О'Флаэрти. Если тебе так хотелось драться, отчего ты не пошел в немецкую армию? О'Флаэрти. Там платят всего пенни в день. Миссис О'Флаэрти. А коли так, разве нет на свете французской армии? О'Флаэрти. Там платят всего полпенни. Миссис О'Флаэрти (сбитая со своих позиций). Вот грабители! Ну и крохоборы же эти французы, а, Динни?! О'Флаэрти (насмешливо). Может, ты еще хотела, чтобы , я пошел в турецкую армию и стал поклоняться язычнику Магомету, который сунул себе в ухо зерно, а когда прилетел голубь и склевал его, сделал вид, будто это знамение свыше? Я пошел туда, где матерям дают самое большое пособие, и вот мне благодарность. Миссис О'Флаэрти. Большое пособие, говоришь? А ты знаешь, что со мной сделали эти выжиги? Приходят ко мне и говорят; "Много ли ваш сын ест?" А я и говорю: "Такой едок, что никак не напасешься; и на десять шиллингов в неделю не прокормить". Я-то думала, чем больше скажу, тем они больше и платить станут. А они говорят: "Тогда мы будем удерживать десять шиллингов из вашего пособия, потому что теперь его кормит король". "Вот как? - говорю я. - А будь у меня шестеро сыновей, вы удерживали бы по три фунта в неделю и считали бы, что не вы мне должны платить, а я вам?" "У вас, - говорят, - логика хромает". О'Флаэрти. Что-о? Миссис О'Флаэрти. Логика, так и сказал. А я ему тогда говорю: "Не знаю, что там у меня хромает, сэр, а только я честная женщина, и можете оставить при себе свои поганые деньги, если вашему королю жалко их дать бедной вдове. |
