— Нет, — сказал я. — Завтра. Сейчас опять молиться начнут, мы только помешаем.

— Так, а что? У воеводы людей взять, нагрянуть внезапно, пока они там все… Кверху задом. Взять их всех тёпленькими! — воскликнул брат.

— Тише ты! — шикнул я. — Не болтай! Вообще забудь про это! Хочешь, чтобы против нас весь город поднялся?

— А чего? — не понял Фёдор.

— А того! Представь, во время литургии татары из храма всех потащили бы! — сказал я. — Поднялись бы горожане отпор дать?

— Как есть, поднялись бы, — сказал Фёдор.

— Вот то-то же! — сказал я. — Завтра сходим. Сейчас пока поглядим, как там Леонтий обустроился.

Мы отправились обратно в кремль, и на этот раз караульные задерживать нас не стали. Внутри кремля спросили у одного из местных слуг про Леонтия, тот указал нам дорогу, и вскоре мы вошли на одно из здешних подворий. После взятия Казани недвижимости освободилось великое множество, потому как самые ярые противники русской власти или сложили головы, или уехали подальше, так что нам удалось отыскать местечко внутри кремля. Добротный такой татарский дом.

Леонтий там шуршал как электровеник, приводя всё в порядок. Воевода, к счастью, догадался направить ему ещё пару человек в помощь, так что разместились мы довольно быстро. От предложенного обеда отказались, оба. После обеда у татарина можно не есть до следующего дня как минимум. А то и до следующего вечера.

Так что я быстро обрисовал Леонтию и Фёдору сложившуюся ситуацию, свой план действий, а потом ушёл отдыхать.

А вот следующим утром мы, все трое, отправились к Татарской слободе. Выехали верхом, не торопясь, чтобы оказаться на месте аккурат после намаза.

На льду Кабана татарские и русские дети играли в снежки и катались на санках, и я немного понаблюдал за их играми. А ведь какие-то уроды снова хотят, чтобы летели не снежки, а каменные ядра и железные стрелы. Чтобы лилась кровь, в том числе и этих детей. Я ещё крепче уверовал в свою миссию. Государев наказ надо исполнить во что бы то ни стало.

Пока мы ехали в Татарскую слободу — начался намаз. Когда добрались до нужной мечети — намаз закончился, и мы спешились возле деревянного здания с небольшой башенкой, на крыше которой виднелся полумесяц.

— А нам вообще можно туда? — неуверенно спросил Леонтий.

— Почему нет? — хмыкнул я.

— Ну… Мы ж православные, — сказал он.

— Возле кабака у тебя бы такого вопроса не возникло, — усмехнулся я. — Идём. Коли за душу свою боишься, вон церквушка торчит, зайдём туда потом, батюшке расскажешь.

У самых дверей я остановился, обернулся к Фёдору.

— Слушай всё внимательно, понятно? Потом перескажешь, — сказал я.

— Понял, понял, — сказал брат.

— Ох, прости, Господи, — на всякий случай перекрестился дядька.

Мы прошли внутрь. На входе ровными рядками стояла целая куча обуви, от самых убогих башмаков и до самых дорогих туфель. Я тоже снял сапоги.

— Разувайтесь, — шикнул я на своих спутников. — Чай, не в хлеву.

— А если уходить спешно придётся? — нахмурился Фёдор.

— Разувайся, говорю, — раздражённо процедил я.

Брат подчинился, но крайне неохотно. Я стянул сапоги, прошёл дальше, в небольшой зал, выстланный кошмой и коврами. Несколько татар о чём-то беседовали с муллой, и наше появление не осталось незамеченным. Разговор тотчас же затих, на нас уставились недоверчиво и даже враждебно.

— Что вам здесь нужно, урусы? — набычившись, спросил один из татар.

Мулла поднял руку, успокаивая прихожанина. Смотрел мулла прямо на меня, мгновенно вычислив, кто среди нас главный. Смотрел выжидающе.