|
Тебе надо свой участок пахать, сеять. Тебе на жизнь заработать надо. Ступай домой, засей участок, потом можешь вернуться. - Времени у меня нет на жизнь зарабатывать, - сказал он, не останавливаясь. - Надо корову вернуть домой. А на следующее утро подъехал уже не Хьюстон на своем жеребце, а сам Уорнер в пролетке. Правда, он, Минк, не знал, что Уорнер вдруг испугался, как бы не нарушился мир и покой поселка, который он держал железной рукой ростовщика при помощи закладных и векселей, спрятанных в сейфе у него в лавке. А когда он, Минк, поднял глаза, он увидел деньги в сжатом кулаке Уорнера, лежавшем на коленях. - Я записал эти деньги на твой счет в лавке, - сказал Уорнер. - Сейчас проезжал твой участок. Ты ни одной борозды не вспахал. Собирай-ка инструмент, бери деньги, отдай их Джеку, возьми эту корову, будь она проклята, и ступай домой пахать. Уорнер - дело другое, для него он остановился и даже оперся на лопату. - А вы слыхали, чтоб я жаловался на это самое ваше решение насчет коровы? - спросил он. - Нет, - сказал Уорнер. - Так не мешайте мне, занимайтесь своим делом, а я займусь своим, - сказал он. И тут Уорнер соскочил с пролетки, - хоть он и был так стар, что должники, подлизываясь к нему, звали его "дядя Билл", но все еще ловок, - одним прыжком, с вожжами в руке и кнутом в другой. - А, черт тебя подери! - крикнул он. - Собирай инструмент и катись домой. К вечеру я вернусь, и, если увижу, что ты не начинал пахоту, я вышвырну все твои манатки на дорогу и завтра же утром сдам кому-нибудь твою лачугу. И он, Минк, посмотрел на него с тем же неопределенным кротким выражением лица, почти что с улыбкой. - Это на вас похоже, наверно, вы так и сделаете! - сказал он. - И сделаю, будь я проклят! - сказал Уорнер. - Катись! Ну! Сию минуту! - Что ж, придется идти, - сказал он. - Значит, это будет второе решение судьи по нашему делу; ничего не попишешь, всякий порядочный человек закон исполняет. И он пошел было прочь. - Эй, погоди, - сказал Уорнер, - возьми деньги! - Зачем? - сказал Минк и пошел дальше. К концу дня он вспахал почти целый акр. Поворачивая плуг на новую борозду, он увидел, что по дороге едет пролетка. На этот раз в ней сидели двое - Уорнер и констебль Квик, и пролетка ехала шагом, потому что к задней оси была привязана корова. Но торопиться он не стал, довел и эту борозду до конца, потом выпряг мула, привязал его к забору и только тогда подошел к пролетке, в которой сидели двое, глядя на него. - Я заплатил Хьюстону восемнадцать долларов, вот твоя корова, - сказал Уорнер. - И если я еще раз услышу, что ты или какая-нибудь твоя живность забралась на землю Джека Хьюстона, я тебя упрячу в тюрьму. - А как же семьдесят пять центов? - сказал он. - Куда же эти шесть монет девались? На корову вышло судебное решение, не могу я ее взять, пока судебное решение не выполнено. |
