Несколько пуль просвистело рядом со Стюартом. Он выстрелил из своего «тредегара» четыре или пять раз и подумал, что ему удалось ранить одного бежавшего янки.

Прошло совсем немного времени, как над позицией противника появились руки, машущие белыми платками как заменой белому флагу перемирия. Весь бой продлился вряд ли более получаса.

- Вы, проклятые мятежники, не деретесь, как положено, - недовольным голосом проговорил сержант армии США.

- Мы бы вообще не воевали, если бы не вы, - сказал Стюарт, позаимствовав у Роберта Ли презрительную кличку для янки.

В этот момент он был в приподнятом настроении: войска США еще не отослали все фургоны захваченного обоза в Нью-Мексико, за пределы его досягаемости, поэтому он добавил:

- Мы воюем так, чтобы победить, и, полагаю, мы победим.

Недовольный сержант ничего на это не возразил.

ГЛАВА 15

- Красномундирники! – эхом разносились крики разведчиков по монтанской прерии. – Красномундирники идут!

- Давайте, ребятишки! – Крикнул Теодор Рузвельт своим людям из Несанкционированного полка – вернее, к тем подразделениям, которые присоединились к нему в попытке затормозить продвижение британской колонны вглубь территории США.

– Вперед! – Повторил он. – Англичане носили красные мундиры сто лет назад, и мы победили их во время Революции. А наши патриоты из Континентальной армии носили синие мундиры, как и мы. Они победили вопреки всему, а поэтому мы тоже сможем победить. – Вперед!

И полк поскакал вперед с криками «ура».

- Сэр, - обратился к нему первый лейтенант Карл Йобст, – должен засвидетельствовать вам свое почтение. Мое мнение о добровольцах значительно возросло с тех пор, когда мы приступили к тактике изматывания противника.

Рузвельт не мог не заметить того, как его адъютант подобрал слова. Йобст мог бы сказать: «Мое мнение о добровольцах значительно возросло с тех пор, как я присоединился к полку». Он, однако, ждал до тех самых пор, пока не увидел, как воюют добровольцы Несанкционированного полка, прежде, чем высказать свою похвалу. Может быть, он действительно был человеком, которому трудно угодить, или, скорее – закостеневшим в устаревших представлениях молодым консерватором.

- Храбрецы, знаете ли, лейтенант, рождаются и за пределами регулярной армии, - ответил Рузвельт.

Он набрал в легкие воздуха и проорал во все горло:

- Сходитесь с ними, ребятки и накормите их свинцом по самое горло!

Ответом ему снова стали крики «ура». Пока Рузвельт следовал на север вслед за разведчиками, он убедился, что обойма его «винчестера» заполнена патронами. Только огневая мощь в распоряжении его бойцов позволяла им хоть как-то замедлить продвижение неприятеля. Б́ольшая часть британской кавалерии была вооружена однозарядными карабинами – практически такими же, как и у регулярной кавалерии США. Другие же были вооружены пиками, и если бы не револьверы в кобурах, то их вполне можно было представить воюющими с Наполеоном или Людовиком XIV, или, если уж на то пошло – даже с Жанной д’Арк.

Нет, в храбрости британцам тоже нельзя было отказать, и Рузвельт сам видел это. Чего он не видел – так это то, что их храбрость им хоть как-то помогала.

Он указал рукой вперед, и горнисты протрубили предупреждающий сигнал. Впереди показался кавалерийский заслон, который британцы использовали для защиты пехоты и вещевого обоза, продвигавшихся вглубь Территории Монтана.

- В атаку! - Проревел Рузвельт. Он хотел взмахнуть саблей, чтобы воодушевить своих людей, но в конце концов решил, что для этой цели сойдет и «винчестер». Выбить из седла пару-тройку «лимонников» - разве можно придумать лучший способ для воодушевления?

Сближение было стремительным: британские кавалеристы из маленьких красных точек на фоне прерии очень быстро выросли в нормальных размеров солдат в алых мундирах и белых шлемах.