|
Если я что решил, один бог в силах преградить мне путь. Да! Да! Вы собирались предупредить папеньку Тайфера и сделать промах, достойный школьника! Печь накалилась, тесто замешано, и хлеб на лопате; завтра мы будем уплетать его за обе щеки, так неужели мы не дадим посадить его в печь? Нет, нет, он будет испечен! Если у нас и явятся какие-нибудь угрызения совести, они исчезнут в процессе пищеварения. Теперь мы чуточку поспим, покамест полковник граф Франкессини острием шпаги освободить для нас наследство Мишеля Тайфера. наследуя своему брату, Викторина будет иметь тысяч пятнадцать в год. Я уже навел справки и знаю, что наследство со стороны матери больше трехсот тысяч. Эжен слышал его слова, но не в силах был отвечать: язык его прилип к гортани, им овладело непреодолимое желание уснуть, и стол и лица сотрапезников ему виднелись в каком-то светящемся тумане. Мало-помалу шум затих, нахлебники начали расходиться один за другим. Когда остались только вдова Воке, г-жа Кутюр, мадмуазель Викторина, Вотрен и папаша Горио, Эжен сквозь сон увидел, как Воке берет бутылки со стола и сливает остатки вина в одну бутылку. - Ах, какие же они глупые, какие юные! - говорила она. Это была последняя фраза, которую мог разобрать Эжен. - Никто, как господин Вотрен, мастер на эдакие проделки, - заметила Сильвия. - Слышите, Кристоф-то урчит, что твой волчок. - Прощайте, мамаша, - сказал Вотрен. - Иду на бульвар полюбоваться на Марти в "Дикой горе", большой пьесе, переделке из "Отшельника"[163]. Если желаете, я сведу туда вас и наших дам. - Благодарю вас, мы не пойдем, - ответила г-жа Кутюр. - Как, соседка?! - воскликнула г-жа Воке. - Неужели вы отказываетесь посмотреть переделку из "Отшельника", произведения на манер "Атала" Шатобриана?[163] А прошлым летом как мы любили его читать под липпами и плакали, точно Магдалина Элодийская, - такая это прелесть; произведение нравственное и может быть поучительно для вашей барышни. - Нам не до театров, - ответила Викторина. - Вот они и готовы, - заметил Вотрен, комично поворачивая головы Эжена и папаши Горио. Прислонив голову студента к спинке стула, чтобы ему было удобнее спать, он с чувством поцеловал его в лоб и пропел: Забудься сном, любимец мой! Хранить я буду твой покой. - Боюсь, как бы он не заболел, - сказала Викторина. - Тогда останьтесь ухаживать за ним, - ответил ей Вотрен. - Это ваша обязанность, как преданной жены, - шепнул он ей на ухо. - Он обожает вас, и вы станете его женушкой, предсказываю вам. Итак, - произнес он громко, - они заслужили всеобщее уважение, жили счастливо и народили много деток. Так кончаются все любовные романы. |
