приезда судьи минуло лишь три часа, а гос­пожа Гортензия уже прислала за ним. Все это очень загадочно. Откуда-то донеслись тренькающие звуки цитры — ее владелец, очевидно, еще бодрствовал.

Взгляд судьи упал на раскрытый сундук, набитый женской одеждой. Часть вещей бы­ла наброшена на спинку кресла. Сверху ле­жал жакет с длинными рукавами, сшитый из красной парчи с симпатичным золотым цветочным узором.

Вернулся хозяин и сказал, что конюх по­заботится о лошади.

— Прошу прощения, что побеспокоил вас в столь поздний час, господин Вэй. — Судья чувствовал, что у него нет сил подняться, и добавил между прочим: — Я заметил боль­шой кирпичный сарай против конюшни. Это, наверное, ваш склад?

Господин Вэй бросил на судью быстрый взгляд, в бегающих глазках появилось что-то очень неприятное.

— Там нет ничего ценного! Просто свалена ломаная мебель, доктор. Я еле-еле свожу кон­цы с концами, сударь! Если бы вы знали, ка­кие у меня расходы... — Сняв со стула крас­ный жакет и платье, он бросил их в сундук и сел. — Последние дни я был настолько занят, что не смог даже разобраться с вещами моей дорогой жены, — добавил он и пробормотал еле слышно: — Надеюсь, что в закладной лавке за них дадут хорошую цену! Да, что го­ворить, я содержал свою жену в роскоши!

— С прискорбием узнал о ваших семей­ных бедах, господин Вэй. А вы имеете хоть малейшее представление о том, кто же все-таки соблазнил вашу жену?

— Я не удивлюсь, если соблазнителем ока­жется тот высокий громила, который как-то приходил ко мне наниматься в привратники! Он живет в соседнем районе.

— Вы можете выдвинуть против него об­винение.

— Против него? Нет уж, спасибо, сударь! У этого парня есть в горах друзья. Я бы не хотел однажды проснуться с перерезанным горлом! Скатертью дорога — вот все, что тут можно сказать, сударь.

Судья Ди встал и пожелал собеседнику спокойной ночи.

На втором этаже царила мертвая тишина. Войдя к себе, судья обнаружил, что слуги закрыли на ночь ставни, отчего в комнате стало жарко и душно. Он решил было от­крыть окно, но потом раздумал. Зачем при­глашать ночных убийц? Проверив дверь, он закрыл ее на мощный засов, затем разделся и осмотрел рану, которая оказалась длинной, но неглубокой. Промыв ее горячим чаем из чайника, который стоял наготове в утеплен­ной корзинке, судья наложил свежую повяз­ку, потом растянулся на узкой кровати и на­строился на хороший ночной отдых. Спер­тый воздух, однако, был невыносим. Судья покрылся испариной. Изувеченное лицо бо­родатого детины стояло перед его взором, вспоминались в ужасных подробностях дру­гие убитые. Судья подумал о том, что для старого калеки Наставник Тыква сражается с удивительной отвагой и искусством. Стран­но. Теперь, когда он разглядел лицо старика как следует, оно показалось ему знакомым. Не встречался ли он со старым даосом в про­шлом? Размышляя об этом, судья задремал.

Глава девятая

Проведя беспокойную ночь, судья проснул­ся рано. Он встал, распахнул ставни.