– И всэ вин знае, всэ помнит, а нэ забув, як у мэнэ в опари з яечками плавав?

На помощь мне совсем неожиданно пришел старичок маленького роста, с длинными седыми волосами, в котором я – не без оснований – подозревал бывшего священнослужителя.

– Это от бога, – тихо заговорил он. – Любовь бескорыстная ко всякой твари летающей и ползающей – это от бога.

Он протянул руку, чтобы погладить меня по голове, но я спросил:

– Вы считаете, что бог есть? Но ведь это же заблуждение…

– Наука, юноша, – ответил мне старичок, – есть не что иное, как цепь противоречий и заблуждений, как холмы сменяются долинами, так перемежается в знании истина и ложь… Вы еще очень молоды.

– Цепь заблуждений? – горячо переспросил я. – Вот глупости! Выходит, что только бог сплошная правда. А сейчас каждый дурак знает…

Старичок не дал мне договорить:

– Я дурак? Я, старый человек, дурак?

Он схватил меня за рукав «капитанки» и повел к двери нашего дома. Как голодное воронье, ринулись к моему музею Сонька со своими девчонками, Ленька со своими товарищами, и когда я после тяжкого объяснения со старичком в присутствии моей матери вернулся во двор, то у меня подкосились ноги: от моего музея остались только рожки да ножки. По странной случайности грабители пощадили моего спрута. Может быть, он был им не совсем понятен. Это немного утешило меня.

Мать хотела пожаловаться на меня Антону Степановичу, когда он вернулся домой, но я перебил ее и, решив сразу «взять быка за рога», спросил:

– Правда, что наука состоит из цепи противоречий?

– Пожалуй, правда, – немного подумав, ответил Антон Степанович. – Пожалуй, правда… Но помни, что научное заблуждение содержит в себе и что‑то очень важное, что вновь может стать источником более глубокого знания. – И он сделал такой жест рукой, как будто его ладонь, перепрыгивая по невидимым ступенькам, взбирается на какую‑то крутизну.

Утром я подошел к старичку. Он сидел на скамейке возле своего порога и о чем‑то думал.

– Товарищ, – сказал я ему, – вы почти совершенно правы. Наука действительно состоит из противоречий…

– Сопляк, – тихо, но внятно ответил мне старичок, и в его глазу сверкнула мутная злая слезинка.

НЕОЖИДАННАЯ НАХОДКА

А назавтра, да, это было именно назавтра, меня ждала удивительная находка… Я копался в прибрежном песке вместе с Ленькой Бондарем, коренастым белоголовым мальчишкой. Ленька был ниже меня, но крепче, шире в плечах. Признаться, он иногда пользовался своим преимуществом в физической силе. Вдруг я заметил, что рядом с рукой Леньки что‑то темнеет в песке. Я протянул было руку, но Ленька заметил мое движение и первый успел схватить это что‑то, похожее на длинную змейку.

– Чур, на одного! – закричал я.

– Ну да, на одного: моя и будет! – ответил Ленька. Он прополоснул находку в воде, и она засверкала ясным металлическим блеском.

– Ну, Ленька, это же я первым заметил! – взмолился я. – Отдай, слышишь?

Ленька не ответил. Он с удивлением рассматривал находку. Это была длинная цепь. Среднее звено имело удлиненную странную форму. И тут со мной что‑то произошло, я почувствовал, что не могу обойтись без этой загадочной цепочки. Я поймал ее конец, с силой дернул к себе, Ленька держал ее в руке совсем не крепко и сразу же выпустил из рук, и тогда я далеко отшвырнул цепочку от себя – она упала на песок – и бросился на Леньку. Я что‑то такое кричал обидное, и сам плакал от обиды; прямо в воде мы схватились друг с другом.